Все симптомы разом пропали, адреналин заиграл в крови. Я увернулась от искрившегося хвоста, и по стенке залезла на него. Но тут же оказалась скинутой на землю. Быстро оклемавшись, я подлезла под тело мутанта, и со всей силы воткнула оружие в лапу.
Электроманьяк издал вопль, и со всей силы ударил меня. Вместе со своим оружием я отлетела и ударилась о стену. Я взяла оружие и попыталась встать. На всё тело нахлынули недавние симптомы, только к ним добавилась слабость и ломота во всём теле. Я поднялась на руках, но тут глаза заполнила красная пелена, крикнув от боли, я упала. Всё тело окутала чёрная пелена, и лишь редко появлялись красные полосы. Я не могла пошевелиться. Так вот, что называют смертью…
«Есть только две бесконечности: Вселенная и человеческая глупость. Впрочем, насчёт Вселенной я не уверен.»
Альберт Эйнштейн.
Всё тело окутала тяжёлая усталость. Кожа на животе неприятно дёргала. Я лежала на чём-то твёрдом и холодном, какая-то железяка тыкала в бок. Было темно, и ничего не видно, веял холодный противный ветер. Так, стоп! Ветер.
Я быстро открыла глаза и огляделась. Я лежала на огромной куче металлолома, мёртвых мутантов и другого мусора. Эта была помойка. Я схватилась рукой, за голову, и крепко сжала ту. Я проиграла.
На эту помойку сносили ненужный хлам: мертвых мутантов, металлолом мусор, остатки еды и другой хлам. До меня дошла отвратительная мысль. Меня кинули. Меня использовали, ради зрелища, а потом просто вышвырнули. И теперь контракт, который я подписала, можно было просто выкинуть.
«Чёрт, чёрт, как же глупо было надеяться, что мне заплатят деньги, и я с чистой совестью попаду в круг элиты выживших!» вот такие мысли царили в моей голове. Я попыталась встать, но зашипела от боли в животе.
Как только я посмотрела на живот, то ужаснулась. Живот располосовала огромная кровавая рана, из которой торчало что-то чёрное. Как только я попыталась встать, то струя крови полилась из раны. Я быстро легла и начала часто дышать. Рана была неглубокой, но до сих пор не закрытая. Я снова вспомнила всех тварей и мутантов, которых убила. Сама рана не закроется, потому что оттуда торчал коготь.
Я не поднимаясь, осмотрелась вокруг, взглядом я искала своё оружие. Его как я ожидала, не было. «Ну, они ведь не настолько не разумны, чтобы оставлять оружие профессиональной убийце, которую они кинули». Я вспомнила про своё единственное наследственное богатство. В кожаных ножнах под одеждой был нож. Его мне отдала мать, когда умирала, и с тех пор нож являлся моей семьей, другом и братом. У него было своё имя, я называла его Ворон.
