Я проснулась. В комнате горел блеклый ночник, рядом с моей кроватью, он освещал, сидевшую рядом Мелиссу. Та крепко сжимала моё плечо и смотрела на меня испуганными глазами. Это был сон. Кошмар. Глаза болели от слёз. Я слегка поднялась в положение сидя.
— Что случилось? — спросил взволнованный голос Мел.
— Сон приснился, — ответила я.
— Слава, богу, я тебя разбудила, а то я думала, что на твой крик сбежится весь штаб, — сказала она протягивая мне стакан воды.
— Крик? Я кричала? — взволновавшись, спросила я, и сделала глоток холодной воды.
— Я проснулась, потому что ты кричала и плакала, а ещё ты звала меня, — виновато произнесла девушка как-то странно косясь на моё лицо.
Наконец я не выдержала и подошла к большому зеркалу на стене, которое заметила парой секунд назад. По краям облезшее и пожелтевшее, немного грязное и потрескавшееся, но это не мешало увидеть ужас, который происходил на моём лице.
Белое, словно мел кожа, была усыпана капельками пота, глаза больше не казались яркими и игривыми, они были тёмными, словно иголки старых сосен. Большие чёрные глубокие круги под глазами дополняли картину, труп двухдневной давности. Худые руки, костлявые плечи и выпуклые ключицы, мокрые от пота волосы. Картина могла привести в ужас и напугать любого человека, который решит заглянуть в нашу комнатку. Подойдя, ближе, я заметила прокушенную до крови губу.
Да, сейчас я бы годилась художнику, который решил написать картину мёртвая дева или труп ужасный. Привычным жестом я запустила пальцы в волосы, копна рыжих волос взметнулись, вверх напоминая пламя. Решив, что мне хватило времени рассмотреть себя, я вернулась на кровать.
Мел уже успокоилась, протянув мне, стакан воды, она отправилась обратно в свою кровать досыпать остаток ночи. Закутавшись в одеяло, я обвила колени руками и положила на них подбородок. Сон совершенно не шёл, он вновь грозился порцией новых кошмаров, поэтому я чуть приглушила свет и достала свой нож.
После нашего прихода, я напрочь забыла о его существовании, и почему-то именно сейчас проявился нестерпимый интерес, хотелось узнать, что же я тогда сделала. Слава богу, он находился на месте. Вот только теперь называть его ножом было невозможно. Из обычного короткого ножа, он превратился в довольно длинный клинок. Теперь ничто не напоминало о старом друге. Хотя, именно сейчас, мне казалось, что он выглядел естественно. Длинная рукоять, украшенная резными узорами и чёрной кожей. В центре рукояти блестел великолепной красоты рубин, тот заставлял само лезвие сиять красным, приятным цветом.
