Любимые песни | страница 36



Меня, как вешний солнца луч, живит,

Что разлюбить его хочу напрасно,

Что лишь по нем душа моя болит.


Не верит он, что в час уединенья

В ушах моих звучат его слова,

Что за него с слезою умиленья

Летит к творцу горячая мольба.


Не верит он, что быть мне с ним так сладко,

Что сердце радостно дрожит при нем…

Что я люблю его от всех украдкой,

Что день и ночь лишь думаю о нем.


Поверит он, не раз ему вздохнется,

Когда вся жизнь моя пройдет, как сон.

На мой привет тогда он отзовется,

Любовь мою тогда оценит он.

На заре ты ее не буди

Слова А. Фета

Музыка А. Варламова

На заре ты ее не буди,

На заре она сладко так спит;

Утро дышит у ней на груди,

Ярко пышет на ямках ланит.


И подушка ее горяча,

И горяч утомительный сон,

И, чернеясь, бегут на плеча

Косы лентой с обеих сторон.


А вчера у окна ввечеру

Долго, долго сидела она

И следила по тучам игру,

Что, скользя, затевала луна.


И чем ярче играла луна,

И чем громче свистал соловей,

Все бледней становилась она,

Сердце билось больней и больней.


Оттого-то на юной груди,

На ланитах так утро горит.

Не буди ж ты ее, не буди,

На заре она сладко так спит!


Романс был записан в 1842 году и входил в репертуар цыганских хоров.

Песня цыганки

Слова Я. Полонского

Музыка Ф. Садовского

Мой костер в тумане светит;

Искры гаснут на лету…

Ночью нас никто не встретит;

Мы простимся на мосту.


Ночь пройдет – и спозаранок

В степь далеко, милый мой,

Я уйду с толпой цыганок

За кибиткой кочевой.


На прощанье шаль с каймою

Ты на мне узлом стяни:

Как концы ее, с тобою

Мы сходились в эти дни.


Кто-то мне судьбу предскажет?

Кто-то завтра, сокол мой,

На груди моей развяжет

Узел, стянутый тобой?


Вспоминай, коли другая,

Друга милого любя,

Будет песни петь, играя

На коленях у тебя!


Мой костер в тумане светит;

Искры гаснут на лету…

Ночью нас никто не встретит;

Мы простимся на мосту.

Тебя любить, обнять и плакать над тобой

Слова А. Фета

Музыка Н. Ширяева

Сияла ночь. Луной был полон сад;

Сидели мы с тобой в гостиной без огней.

Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали,

Как и сердца у нас за песнею твоей.


Ты пела до зари, в слезах изнемогая,

Что ты одна – любовь, что нет любви иной,

И так хотелось жить, чтоб, звука не роняя,

Тебя любить, обнять и плакать над тобой!..


Прошли года томительно и скучно.

И вот в тиши ночной твой голос слышу вновь,

И веет, как тогда, во вздохах этих звучных,

Что ты одна – вся жизнь, что ты одна – любовь.


Что нет обид судьбы и сердца жгучей муки,

А жизни нет конца и цели нет иной,

Как только веровать в рыдающие звуки,