Краска бросилась ей в лицо, стоило ей увидеть, что он встал у окна, дожидаясь, когда исчезнут явные проявления его возбуждения. Но то, что она могла оказать на него такое влияние, завораживало Элинор и служило источником ее гордости. Перед уходом он выключил свет. Элинор вновь погрузилась в тепло и уют постели и сладко потянулась, без страха предвкушая прекрасный день.
Второй раз Элинор разбудила молоденькая хрупкая девчушка. Джамиля – представилась она по-английски и сказала, что госпожу ждет завтрак.
– Прекрасно, спасибо. – Элинор выскользнула из постели и накинула на себя халат. Ее взгляд упал на нетронутую подушку Джасима, непривычная боль зародилась в груди. Элинор тревожило, что она так сильно скучает по Джасиму. Разве может стать настолько дорогим человек, которого ты совсем недавно ненавидела?
– Сначала я хочу увидеть моего сына, – извиняющимся тоном проговорила Элинор.
– Еще рано. Маленький принц спит, – объяснила Джамиля. – Я ходила посмотреть на него. Он такой красивый!
Теплая улыбка тронула губы Элинор.
– Я тоже так думаю.
Она спустилась вниз. Стол в столовой ломился от невероятного количества яств. Элинор вдруг поняла, что она ужасно голодна, и с наслаждением выпила апельсинового сока и съела хлопья с молоком и два поджаристых кекса с медом.
После завтрака Элинор провели в ванную комнату и несколько раз вымыли волосы с шампунем и кондиционером, потом обернули голову полотенцем и усадили в ванну с пеной и розовыми лепестками. Напряжение оставило Элинор, она расслабилась, и ей потребовалось собрать все силы, чтобы подняться и завернуться в пушистое полотенце.
Когда служанки высушили ее волосы, Джамиля предложила Элинор одеться, чтобы проследовать в главное здание дворца. Там на втором этаже ее ждал настоящий салон красоты, где ей сделали эпиляцию воском, потом последовал массаж с ароматическими маслами. Опытные руки изгнали из ее тела остатки стресса, и Элинор задремала. Очнувшись, она никак не могла понять, где она и сколько сейчас времени. А ей уже делали маникюр и педикюр. Отдохнувшая Элинор живо заинтересовалась происходящими процедурами. Ногти ее сияли, и теперь ей рисовали хной на ладонях и ступнях замысловатый узор.
Сына принесли, когда ее волосы выпрямляли и разглаживали. Он нежно поцеловал мать и устроился у нее на коленях. Служанки смотрели на сына Джасима с нескрываемым обожанием, и стоило малышу отправиться ползком на исследование комнаты, женщины принялись гладить его и суетиться вокруг.
