Дарси бросилась вниз. Наступив на кусок льда, она поскользнулась и едва удержалась на ногах, успев ухватиться за перила. Увидев, как у основания шеи Боба сзади вздулась огромная шишка, а натянувшаяся на ней кожа стала неестественно белой, она сказала:
— Не двигайся, Боб. По-моему, у тебя сломана шея.
Он с трудом закатил глаза, чтобы взглянуть на нее. Из носа сочилась кровь — похоже, он тоже был сломан, — но еще больше крови шло горлом. Захлебываясь, он сумел выдавить:
— Ты толкнула меня! Дарси, зачем?
— Не знаю, — ответила она, не сомневаясь, что им обоим известна причина. И начала плакать. Слезы катились сами собой: как-никак это был ее муж, и ему было больно. — Господи, я не знаю! На меня что-то нашло. Мне так жаль. Не шевелись, я позвоню в 911 и вызову «скорую помощь».
Он пошевелил ногой.
— Я не парализован. Слава Богу! Но больно ужасно!
— Я знаю, милый.
— Вызови «скорую». Скорее!
Она прошла на кухню, бросила мимолетный взгляд на телефон и открыла дверцу шкафчика под мойкой.
— Алло? Алло? Это 911? — Дарси достала упаковку пластиковых пакетов, в которые они обычно собирали объедки от ростбифа или курицы, и вытащила один. — Меня зовут Дарселлен Андерсон. Мой адрес Шугар-Милл-лейн, 24, в Ярмуте. Записали?
Из другого ящика она достала полотенце для посуды. Слезы продолжали литься ручьем. «Наревела целое ведро слез», — как говорили в детстве. Плач помогал. Ей надо было поплакать, и не только для того, чтобы потом все выглядело правдоподобно. Боб ее муж, ему больно, и ее слезы естественны. Она его помнила, когда он еще не начал лысеть. Она помнила, как эффектно он заканчивал танец, когда они вместе кружились под песню Кенни Логгинса. Он дарил ей розы на каждый день рождения, никогда не забывал. Они летали на Бермуды, где по утрам катались на велосипедах, а после обеда занимались любовью. Они вместе построили жизнь, которой теперь настал конец. Ей было о чем поплакать. Она обернула руку полотенцем и сунула ее в пакет.
— Мне нужна «скорая»! Мой муж упал с лестницы и разбился. Мне кажется, у него сломана шея. Да! Да! Прямо сейчас!
Она вернулась в холл, пряча правую руку за спиной. Ему удалось немного отползти от ступенек, и, похоже, он пытался перевернуться на спину, но не сумел. Она опустилась на колени рядом.
— Я не упал, — сказал он. — Ты толкнула меня! Почему?
— Наверное, из-за Роберта Шейверстона, — ответила она и вытащила руку из-за спины. Слезы полились сильнее. Он увидел пластиковый пакет. И ее руку, обмотанную полотенцем. Он понял, что она собиралась сделать. Может, он и сам проделывал нечто подобное. Наверное.
