— А что, если это проход змеи или кого-то еще? — спрашиваю я.
— Змеи не живут в дырах крабов, — отвечает он, совершенно не пугаясь моего предположения.
— Ты же делал это раньше, не так ли?
— Постоянно. Я искусный ловец.
Первый проход оказывается пустым. Он засовывает руку в конце второго туннеля и хватает его, вытаскивая. Я ору во весь голос от страха, потому что краб с размером с чертовый софтбольный мяч, и его лапы около двенадцати дюймов в длину, которые покрыты боевыми клешнями. Его одна клешня больше, чем моя рука.
— Хочешь попробовать? — предлагает он.
— Нет черт побери. Мне нужны мои руки, — я содрогаюсь даже от одной мысли, залезть рукой в эту дыру.
Он смеется.
— И сколько ты планируешь поймать?
— Возможно, шесть.
— Они такие большие. Зачем нам так много?
— Я хочу отдать их Ноэлю. Гвен делает потрясающий рис с крабами.
— Правда. И она сможет их убить?
— Ага, после того, как очистит. Сначала она содержит их в клетке и кормит водой и кукурузной мукой, для того, чтобы из них вышел весь яд от листьев и ужасных вещей, которыми они питались, и только затем они будут готовы для еды.
Я киваю и направляю фонарик в еще один туннель в земле.
Когда в нашей большой корзине уже находится шесть крабов, возвращаемся домой.
— Хочешь присоединиться ко мне в душе? — спрашивает он.
— Нет.
— Уверена?
— Да. Я просто посижу здесь и подожду тебя, — он направляется в душ, а я же сижу и наблюдаю за ползающими крабами в корзине. Они кажутся мне такими жалкими и обреченными, беспомощно ползающими друг по другу. В конце концов, я не могу этого больше выносить… я ухожу в конец пляжа и переворачиваю корзину. Они вылезают, немного ошеломленные и не двигаются пару секунд, потом быстро приходят в себя, расползаясь в разные стороны. Я сажусь на песок и смотрю на волны, чувствия себя совершенно спокойно.
Через какое-то время Джерон садится рядом со мной.
— Что случилось с моими крабами?
— Я выпустила их на свободу.
— Вижу.
— Думаю, я самое лицемерное существо. Дай мне крабовое мясо, завернутое в пельмень в китайском ресторане, и я слопаю его за милую душу, но покажи мне живого краба, и я стану Матерью Терезой.
— Я всегда тайно заглядывался на Мать Терезу.
— На ее ноги?
— Но не до такой степени.
Я улыбаюсь, но в уголке его рта залегла складка. Он не хочет продолжать разговор, который я начала. Я всю жизнь ненавидела назойливых любопытных. Я всегда считала, что дело личное каждого, как жить и что делать, и никогда не отличалась любопытством, не желая узнавать, чем занимаются другие люди. Даже когда они сообщали мне об этом, мне всегда становилось скучно, и я часто отвечала им в ответ, чтобы это их дело. Но сейчас впервые в своей жизни, я хочу узнать о его делах, а он не хочет делиться со мной этим. «
