— Кричи для меня, с*ка, — приказывает он.
И я ору, кричу во всю силу своих легких. И я понимаю, что он уже готов достичь своей кульминации. Он вбивается в меня, сильно придавливая своим телом. Некоторое время мы оба молча лежим неподвижно. Я слышу только мяуканье кота на соседском балконе.
Он выходит из меня, снимает резину, и поворачивается ко мне, падая передо мной на колени и шире раздвигая мои ноги. Он скользит руками по моим ногам вверх и широко раскрывает мою киску, притягивая меня к себе, чтобы взглянуть на нее. Я ощущаю себя немного неловко, потому что киска продолжает вибрировать, сжиматься и из нее капают соки после оргазма, похожего на цунами.
— Я скучал по этой маленькой пи*де, — говорит он.
Я уставилась на него во все глаза.
— Такой опухшей и сочной.
Он погружает язык в нее и стенки моей киски непроизвольно сжимаются. Мои руки опускаются в его шелковистые волосы, притягивая к себе и двигаясь против его рта. Бедра начинают совершать бешеные резкие движения, я знаю, что хочет мое тело. Ту вещь, которую делал только он — зажать мой клитор между своими горячими влажными губами, не переставая сосать, пока я не кончу.
Я кончаю в считанные минуты.
Потом он садится на диван и тянет меня к себе, я наполовину лежу на нем сверху.
— Хочешь пойти со мной на свидание? — спрашивает он мягко.
— И быть такой же обычной, как и все остальные?
Он пожимает плечами.
— Какая альтернатива?
Я думаю об этом. С тех пор, как он появился в моей жизни, все изменилось. Я делаю вещи, которые раньше презирала, а теперь они мне нравятся.
— Как насчет Эбени?
— А что с ней?
Я выдерживаю паузу.
— Так у вас свободные отношения?
— Что-то типа того.
— И она не будет ревновать?
Он наклоняет вперед голову, чтобы взглянуть на меня.
— Она не твоя ответственность, Билли. А моя.
Ух ты! Последняя фраза отдается во мне болью! Словно меня ударили в живот. Мое первое инстинктивное действие — отодвинуться от него. Он словно чувствует это и прижимает меня к себе еще сильнее.
— Ну, спроси меня люблю ли я ее.
Я сглатываю, испытывая радость, что именно в данный момент, он не видит моего лица.
— Любишь ли ты ее?
— Нет, — совершенно твердо говорит он.
— Окэй.
— Окэй что?
— Ладно, я пойду с тобой.
Он ласково улыбается.
— Куда бы ты хотела пойти? Опера? Театр?
— С чего ты вдруг решил, что я захочу пойти с тобой и смотреть на кучу людей, голосящих на языке, которого я не понимаю?
Он хихикает.
— Мы можем пойти на английскую оперу, если ты хочешь.
