– Ах, да отстаньте вы! – сказала девушка, раздраженно стряхнув руку с плеча. – Оставьте меня в покое, ладно? Оставьте меня в покое! Черт вас возьми!
Мужчина глубоко вздохнул и отступил. Девушка обняла ошеломленную миссис Чойнски, и еще один задержавшийся в зале суда сказал Джейкобу, что это – сестры. Затем из зала увели миссис Чойнски – глядя на нее, можно было подумать, что она опаздывает на важную встречу, – а девушка села за стол и принялась пудрить щеки. Джейкоб ждал; то же самое сделал и молодой человек со сплюснутым носом. Подошел бесцеремонный сержант; Джейкоб сунул ему пять долларов.
– Черт вас возьми! – крикнула девушка молодому человеку. – Оставьте меня в покое! – Она встала. Ее харизма, неясные волны ее раздражения заполнили зал суда. – Каждый божий день одно и то же!
Джейкоб подошел поближе. Второй мужчина стал быстро говорить:
– Мисс Делеанти, мы были более чем снисходительны к вам и вашей сестре, и я прошу вас всего лишь исполнить вашу часть договора. Наша газета уходит в печать в…
Мисс Делеанти в отчаянии повернулась к Джейкобу.
– Вы только на него посмотрите! – воскликнула она. – Теперь ему нужно фото моей сестры в детстве, а ведь на карточке еще и мама!
– Вашу маму мы уберем!
– Но мне-то моя мама нужна! У меня нет другой ее карточки!
– Обещаю, что завтра я вам это фото верну!
– Ах, да меня уже тошнит от всего этого! – Она вновь обращалась к Джейкобу, хотя и не замечала его – сейчас он был для нее просто частью безликой, вездесущей публики. – У меня уже глаз дергается! – Она цокнула зубами, выражая крайнюю степень доступного человеку презрения.
– Мисс Делеанти, на улице меня ждет машина, – вдруг произнес Джейкоб. – Хотите, я подвезу вас до дома?
– Ладно, – равнодушно ответила она.
Репортер подумал, что они знакомы; он принялся было негромко возражать, когда все трое двинулись к дверям.
– Каждый день одно и то же, – с горечью сказала мисс Делеанти. – Ох уж эти газетчики!
На улице Джейкоб махнул, чтобы подавали машину; подкатил большой открытый и блестящий лимузин, выскочил шофер, открыл дверцу. Репортер, чуть не плача, понял, что фотография вот-вот уплывет у него из рук, и ударился в многословные мольбы.
– Иди и утопись! – сказала мисс Делеанти, усевшись в машину Джейкоба. – Иди! И утопись!
Сила, с которой она произнесла этот совет, была столь выдающейся, что Джейкоб даже пожалел, что ее словарный запас был столь невелик. Слова не только вызвали в его воображении картину: несчастный журналист с горя бросается прямо в Гудзон, – но и убедили Джейкоба, что это был единственный достойный способ избавиться от этого человека. Оставив его наедине с его мокрой судьбой, машина тронулась и поехала по улице.
