Из жизни снобов | страница 47
– Отличная игра, Ли!
– Спасибо. Хотя я довольно паршиво сыграл…
– Да нет, просто отлично! Последняя четверть – это было просто…
Он вошел в танцевальный зал. И тут же увидел ее, и сразу же у него закружилась голова, и ему стало неловко от волнения. Куда бы она ни шла, повсюду ее преследовал ручеек кавалеров, и на всех она смотрела с яркой и страстной улыбкой, которая была ему так знакома. Вскоре он стал искать, кто же ее здесь сопровождает, и с негодованием обнаружил, что это наглый и вульгарный парень из школы Хилла, которого он уже раньше приметил, но отмел как совершенно невозможную кандидатуру. Что же такого могло скрываться за этими водянистыми глазками, которые так ее привлекали? Разве мог этот примитивный мозг оценить по достоинству бессмертную сирену подлунного мира?
В отчаянии изучив мистера Джубела, тщетно пытаясь найти ответы на эти вопросы, он пригласил ее, «перехватив» прямо в танце, и даже протанцевал с ней целых двадцать футов, пока ее не пригласил следующий кавалер; Бэзил с циничной меланхолией улыбнулся, когда она сказала:
– Бэзил, я так горжусь нашим знакомством! Все говорят, что сегодня днем ты был просто великолепен!
Но эта похвала была ему дорога, и после танца он стоял у стенки, вновь и вновь повторяя про себя эту фразу, деля ее на составные части, пытаясь найти в этих словах хоть какое-нибудь скрытое значение. Быть может, она снизойдет, если все станут его хвалить? «Бэзил, я так горжусь нашим знакомством! Все говорят, что сегодня днем ты был просто великолепен!»
У дверей вдруг началась какая-то суматоха, раздался громкий голос:
– Боже мой! Они все-таки явились!
– Кто? – спросил кто-то еще.
– Первокурсники из Принстона! Футбольный сезон у них закончился, и трое-четверо из них решили отметить окончание тренировок в «Хофбрау».
Из суматохи внезапно, словно халфбек из линии на футбольном поле, вырвался какой-то юноша, напоминавший некий забавный фантом; ловко обойдя одного из следивших за порядком студентов, покачиваясь, он выскочил прямо к танцующим. Воротничок под его смокингом отсутствовал, запонки давно уже покинули сорочку, волосы были в беспорядке, а взгляд был совершенно обезумевший. Какое-то время он оглядывался, словно его ослепил свет; затем его взгляд упал на Минни Библ, и лицо его озарилось светом неподдельной любви. Еще до того, как он смог к ней приблизиться, он принялся громко звать ее по имени, и сквозь южный акцент отчетливо слышались напряжение и горечь.