– Напугаете новую сиделку, и она тоже уедет, как и предыдущая! Еще немного, и к вам уже просто никто не пойдет.
– Ну и что, у меня ведь есть вы!
– А вчера вы мне совсем не то говорили!
– Я говорил вам, что попросил доктора Гаррисона прислать мне кого-нибудь помоложе и покрасивей!
– И мне даже показалось, что она вас не избалует! Но вы не должны ее пугать! Я-то, конечно, знаю, что вы никого не хотите обидеть, но…
– Пойдите и позовите ее! – попросил он.
– Но, мистер Бен…
– Я сказал: пойдите и позовите ее!
Бетти уже торопливо переодевалась в свой белый халат. Когда она вышла из комнаты, до нее донеслось пронзительное «О, господи! Ну, хоть вас-то он послушает?»
– Добрый вечер, мисс Уивер! – сказал он. – Я спустился вниз, чтобы предложить вам утреннюю прогулку по окрестностям. Я заметил, что уже светлеет, что обмануло даже некоторых неискушенных птах, хотя рассвет еще и не настал. – Увидев ее безучастное лицо, он добавил: – Не бойтесь меня! Такие прогулки – традиция нашего старинного рода; бродить любили и отец, и дед. У вас над головой висит бригадир армии Конфедерации, вот это он самый и есть. Дедушка обычно бродил, проклиная Лонгстрита за то, что тот не смог атаковать фланг при Геттисберге. Я раньше недоумевал, почему он бродит по ночам, ну а теперь мне все стало ясно. Сам я очень много и долго плакал из-за того, что в 1918-м нам прислали подкрепления, которые не могли отличить миномет от ракетницы. Разве в это можно было поверить?
– Вы пили, мистер Драгонет! – решительно сказала Бетти.
– А я ведь предлагал вам забрать ключи!
– А я подумала, что для вас будет лучше, если они останутся у вас. Но теперь я их у вас заберу! И я настаиваю: ключи должны оставаться у меня, пока я нахожусь в этом доме!
Но она знала, что он, хотя и выпил, не был пьян. Он был не из тех, кто может напиться. От того, что с ним случилось, алкоголь не помогал.
– Старики и стариковские войны… – продолжал он свои размышления. – И затем ночные блуждания. – В его глазах появились слезы. – Что же такое я потерял? И есть ли на свете женщина, которая это знает?
– О чем вы сейчас? – спросила она.
Я подумал, что, может быть, вы знаете. Когда кончается война, из мужчин, из бывших солдат, исчезает все – все, за исключением войны, и эта война продолжается в них вечно. Разве вы не видите, что весь этот дом пропитан войной? Бабушка устроила здесь госпиталь, и иногда женщины из Виргинии приходили, чтобы навестить своих мужей; ну а те, что шли издалека, с юга, обычно приходили слишком поздно, рассказывала она.
