– Так он догадывался, кто это сделал?
– Мне показалось, что да, но со мной он не поделился. Лишь туманно намекнул на то, что теперь ему предстоит кое в чем разобраться. А еще Рамон просил не рассказывать никому в совете фонда о нашем разговоре.
– И больше ничего?
– Больше ничего. Пойми, Рамон был так напуган, что в этот момент, похоже, не доверял даже мне – своему другу.
– И Рамон ни словом не обмолвился о том, что собирается в Россию?
– Нет. Возможно, он в то время еще никуда и не собирался.
– Луис, мне надо тебе кое-что показать.
С этими словами Вероника протянула руку к Глебу. Тот полез в карман и вытащил фотокопию пергамента, обнаруженного в Москве.
– Вот, взгляни. Что скажешь?
Луис повертел бумажку в руке:
– Никаких идей – фрагмент слишком мал. И потом, это всего лишь копия.
– Экспертиза показала, что возраст пергамента семьсот лет.
– Сколько-сколько? А дай-ка я еще разок взгляну повнимательнее.
Пока Ригаль изучал изображение, Вероника рассказала о том, что случилось в Москве, не забыв упомянуть и о надписи на столе.
Ригаль вернул снимок Глебу:
– Хм, как жаль, что у вас нет с собой оригинала. Надо же, четырнадцатый век. Но откуда это у Рамона?
– Вот мы и пытаемся докопаться. Кстати, я хотела у тебя спросить, зачем Дуарте хотел видеть Рамона? Что он собирался ему сообщить?
– Я бы тоже многое отдал, чтобы узнать. Мне кажется, злоключения Рамона начались именно из-за этого Дуарте.
– Полиция уверена, что все как раз наоборот.
Луис покачал головой:
– Умаляю, никого не слушай. Ты надолго в Толедо?
– Пока не знаю. Останусь на столько, сколько нужно, чтобы отмыть от грязи имя Рамона.
– Ты хочешь в одиночку доказать его невиновность? ¡Más que genial![8]
Поговорка показалась Глебу знакомой.
– За это надо выпить, – предложил Луис и освежил бренди в бокалах.
После того как все выпили, Ригаль снова повертел в руках фотокопию пергамента и, немного подумав, предположил:
– А что, если русские бандиты, что ворвались к Рамону, знали о существовании этого артефакта и искали именно его?
– Но откуда московские грабители могли знать, что прячет у себя дома Гонсалес? – вклинился в разговор Глеб.
Ригаль пожал плечами и снова плеснул в стаканы немного бренди.
– Темная история. Ладно, давайте еще раз за Рамона. Да упокоит Господь его душу!
* * *
После того как Ригаль отправился к себе, Вероника попыталась подвести итоги разговора:
– По крайней мере мы теперь знаем, что Рамона кто-то подставил. И этот кто-то, скорее всего, был с ним близко знаком.
