* * *
Едва Глеб успел включить ноутбук, как послышался рингтон «Скайпа».
Изображения не было, но голос Лучко ни с каким другим спутать невозможно.
– Здорово, ясновидец! Какие новости? Что-нибудь нашли?
– Пока нет. Но есть стойкое ощущение, что ищем не мы одни.
– Вот как? Только дров там не наломайте. Имейте в виду, я отсюда помочь не смогу.
– Да, мы все понимаем, – присоединилась к разговору Вероника. – Обещаем не лезть на рожон. А что нового у вас?
– Скорее не у меня, а у Расторгуева. Он совершенно случайно обнаружил нечто, очень похожее на твои рисунки.
– Серьезно?
– Вы не поверите, эксперт считает, что мы, предположительно, имеем дело с египетскими иероглифами.
– Да ладно! – не поверил Глеб.
– Я же сказал: предположительно. У меня все. Бывайте.
Лучко отключился, а Глеб так и остался сидеть с открытым ртом. Из ступора его вывела Вероника:
– Помнишь, Мария Дуарте говорила, что ее муж был египтологом?
– Думаешь, это совпадение не случайно?
– Не знаю. А почему бы нам не посоветоваться с отцом Бальбоа?
* * *
Священник предложил пополдничать в небольшой кондитерской в центре города. Придя по указанному адресу и оглядев окрестности, Глеб не смог сдержать улыбку. Место для встречи падре выбрал явно не случайно – всего в нескольких метрах серела громада францисканского монастыря Святого Иоанна, улица, на которой располагалось заведение, носила имя Святого Фомы, тут же поблизости возвышалась одноименная церковь, да и название заведения – «Кафе монашек» – тоже никоим образом не нарушало концептуальной целостности.
Они заняли свободный столик, заказали кофе и по куску бисквитного торта. Попробовав торт, Глеб пожалел, что с ними нет Лучко – тот бы наверняка оценил все достоинства рецепта. Единственным минусом восхитительного блюда была его цена.
Вскоре появился и падре. С удовлетворением оглядев тарелки, он дал знак официантке принести ему то же самое.
– Браво, отличный выбор. Это лучший из здешних десертов. Ну-с, расскажите-ка мне, что у вас нового?
Вероника вкратце пересказала священнику разговор со вдовой Дуарте.
Оказалось, что Бальбоа был в курсе последних слов погибшего – инспектор Рохас уже успел его проинформировать.
– Падре, это еще не все.
С этими словами Вероника выложила на стол лист бумаги, на котором Глеб по памяти зарисовал эмблему из своего видения.
– Что это?
– Мы и сами хотим понять.
Затем Вероника сообщила священнику о звонке из Москвы.
– Иероглифы? Дом с калиткой? Но как вы его нашли? – спросил изумленный Бальбоа.
