Заслышав топот множества ног из коридора, уцелевшие насторожились, но тут же успокоились, когда показались солдаты в знакомой форме.
— Свои, — устало выдохнул Алексей. Несмотря на краткость вылазки, он потерял ранеными две трети отряда, и чувствовал себя так, будто его прогнали через камнедробилку. Жуткий мандраж разбил, как обычно после окончания действий, так что попытка прикурить сигарету разбивалась сначала о выпавшую из пачки затем зажигалка никак не хотела выплевывать язычок пламени. Наконец, незадачливый командир охраны добился своей цели, параллельно обрисовывая старлею ситуацию, заодно, Алексей предупредил его о замеченных странностях. Тем самым он сложил с себя ответственность за происходящее.
Оставив наверху четверых своих бойцов прикрывать проход, чтобы никто не поднялся наверх без ведома, уверенный в себе офицер с шестнадцатью бойцами отправился в подвал, напоследок посоветовав частным охранникам выйти наружу, к машине скорой помощи, которая как раз должна была прибыть.
В подвале кто-то хорошо порезвился. Распределительный щит был изуродован до неузнаваемости — вырвана с мясом была не только проводка, но и крепившие крышку болты. Судя по всему, их откручиванием никто не озаботился. Местами курились удушливым дымом наполовину обуглившиеся кучи бумаг и пластиковых ошметков, когда то бывших клавиатурами, канцелярскими принадлежностями и фурнитурой. Едкий дым заставлял слезиться глаза и затруднял дыхание, сполохи пламени, периодически вырывающиеся из куч тлеющих обломков давали засветку на приборы ночного видения.
Скрепя сердце командир приказал надеть противогазы. После чего людям стало немного полегче. Уже не ел глаза дым, хотя видимость по прежнему была паршивая, так что многие бойцы шумно запинались о разбросанные там и тут останки оргтехники, изорванные кресла лишенные обивки и прочий мусор. Разбивать отряд старлей не стал — нужды в том не было, ввиду того, что планировка этажа была предельно проста: Т-образный перекресток, в начале которого лестница на верхние этажи, в конце — главная лаборатория, а в отростках производственные помещения. Понимать это можно было как угодно — то ли хранилище швабр и моющих средств, то ли виварий для особо опасных тварей. В последнее верилось охотнее, особенно в свете происходящего.
Отношение кадровых военных к охране во все времена было сдержанно-презрительным, однако, тот факт что некто в одиночку устроил такое количество проблем для вооруженных и худо-бедно обученных людей, заставлял нервничать. Отряд ощетинился стволами во все стороны, пальцы подрагивали на спусковых крючках, готовые исторгнуть свинцовый град на источник малейшего шороха. Единственной проблемой, оказалось то, что они ждали человека, и готовились к именно этой встрече. То что свалилось им на головы, напоминало человека лишь поверхностно. Обрушившись на самый центр группы, существо немедленно постаралось устроить свалку. С немалым успехом, надо сказать. Обладая массой тела вдвое превосходящей самого здорового из бойцов, даже с учетом их экипировки, при этом не превосходя в размерах среднестатистического мужчину, оный субъект играючи расшвыривал солдат. Те же, опасались стрелять, рискуя задеть своих же. Попытки же бить создание прикладом успехом не увенчались, более того, тварь как будто их даже не замечала. Максимум что удавалось — это привлечь к себе внимание. Которому как раз никто рад не был. Четверо успешно справившихся с этой задачей уже не подавали признаков жизни, а зверюга металась среди отряда, раздавая удары направо и налево.
