— Твою ж мать! — раненным бульдозером взревел Юрий Петрович. — Людочка! Да где ж тебя носит, негодная девчонка!
Подхватив истекающую драгоценной влагой бутылку, Репин жадно припал к ее горлышку.
Возникшей на пороге секретарше он кивнул на вымокшие в алкоголе документы и лужу, образовавшуюся на столе:
— Я здесь набезобразничал, немного!
Опустившись в приземистое кресло, стоявшее в углу кабинета, возле приземистого журнального столика он водрузил на него бутылку и задумался.
В какой-то момент он поймал себя на том, что безучастно смотрит на мелькающие перед ним длинные ноги Людочки. Девушка хлопотала с тряпкой, время от времени, призывно изгибаясь всем телом. При этом ничто в ее работодателе не шевелилось и не обмирало, как было всего полгода тому назад.
Юрий Петрович озадаченно хмыкнул и отхлебнул из бутылки. Он попытался вызвать в себе желание. Но у него ничего не вышло из этого. Он с ужасом понял, что некоторые особо деликатные части его тела ушли в глухую оппозицию. И им, по большому счету, было глубоко наплевать на принимаемые их владельцем волевые решения.
Репина бросило сначала в жар, а потом в холод. Чувство похоти было доминирующим в его восприятии окружающего мира и никогда ранее не подводило его. Ну, разве, только пару раз, когда он совсем уж упился, до оловянных глаз.
— А ну, брось эту ерунду и запри дверь! — крикнул он секретарше.
Людочка удивленно посмотрела на пережравшего патрона и с легкой издевкой поинтересовалась:
— Можно я хоть руки отмою?
— Я сказал — сюда иди! Что со слухом проблемы? — свирепо рявкнул на нее Юрий Петрович.
Людочка на полусогнутых безропотно приблизилась к шефу. При этом влажные от вискаря руки она кокетливо держала поднятыми вверх и несколько на отлете, чтобы не дай Бог не испачкать белоснежную сорочку Репина. Тот с тихим рычанием сгреб девушку за наиболее широкую часть тела и прижался к ней своей непропорционально огромной головой.
— Ох, тошно мне Людочка! Кто бы знал, как же мне тошно! — простонал он, пьяно всхлипывая.
Дождавшись, когда его пришпоренные алкоголем мысли замедлят свой безумный бег, Юрий Петрович обреченно вздохнул. Порывисто запустив руки под черную юбку секретарши, он уцепился за ее дивные полушария, словно утопающий за спасательный круг.
Леночка стояла над перепившим шефом, страдальчески закатив глаза и задумчиво закусив нижнюю губу. Старик определенно выходил в тираж. Одно фиаско следовало за другим, с пугающим постоянством. Если так пойдет и дальше ей скоро придется искать себе новую работу. А ей бы этого очень не хотелось. При всей своей своебышности и козлином характере Юрий Петрович ее вполне устраивал.
