Нужно отдать Борису должное, он не был кровожаден и использовал свое бамбуковое копье больше для устрашения. Он всего пару разу пускал его в ход и то против вконец обнаглевшей своры бездомных псов, которым вздумалось порвать его. Дело закончилось тем, что Борис приобщился к корейской национальной кухне. Не сказать, чтобы паленая собачатина уж слишком понравилась ему, но есть было можно.
В данный момент Борис был занят тем, что сортировал картонные коробки по размеру. Потом, разобрав их боковые стенки, он складывал коробки, превращая их в плоские листы, и паковал в тюк. При этом, он зорко поглядывал кругом, чтобы злобные, вездесущие конкуренты не подкрались незамеченными и не умыкнули его законную добычу.
Все это время, Борису не давало покоя ощущение, что за ним кто-то пристально наблюдает. Он не мог отделаться от чувства, что кто-то недоброжелательным взглядом мозолит ему затылок.
В очередной раз, резко обернувшись, Борису удалось обнаружить обладателя этого сверлящего взгляда. К его несказанному удивлению, им оказалась обыкновенная ворона. Она сидела на мусорном контейнере, крышка которого была открыта.
— Ну и ну! Уже ворон начал пугаться! — с усмешкой покрутив головой, бомж вернулся к своему прерванному занятию.
Между тем, черные, блестящие бусины вороньих глаз продолжали неотступно следить за Борисом. В конце концов, это начало действовать ему на нервы.
— Кыш, а ну пошла отсюда! — взмахнул он лыжной палкой. — Это моя помойка!
Ворона даже не шелохнулась, лишь издевательски склонила голову на бок и презрительно каркнула. При этом Борис мог бы в этом поклясться, что из мусорного контейнера, на краю которого сидела птица, явственно послышалась какая-то возня.
Оставив картонные коробки в покое, Борис перехватил лыжную палку и двинулся в сторону привлекшего его внимание контейнера. Когда до него оставались считанные метры, ворона тревожно каркнув, снялась со своего насеста и взмыла в воздух.
Борис настороженно заглянул за ржавый край, мятого железного ящика и оттуда с истошным карканьем взвилась целая воронья стая. Бомж от неожиданности выронил лыжную палку и болезненно ойкнув, приземлился прямо на пятую точку.
Воронье, между тем, продолжало кружиться над помойкой, оглашая воздух возмущенным карканьем, негодуя на то, что Борис сунул свой немытый нос в их дела. При этом они не торопились улетать, надеясь вернуться к прерванному занятию. Время от времени они пикировали вниз и ожесточенно гадили на возмутителя спокойствия.
