Игрушкин дом | страница 5
И пятый бросился вслед за Творцами, но наткнулся на границы сферы. Таковы уж свойства сферы определенного радиуса, что выйти за ее пределы не может никто, даже убогий.
И Творцы молча смотрели ему в глаза с той стороны невидимой преграды...
Оставшись один, но не смирившись с одиночеством, пятый занялся тем, ради чего все и затевалось. Игрушки всех форм и цветов стали постепенно заполнять домик. Он наблюдал, как они забавно бегают, прыгают, воспроизводят какие-то звуки, убивают друг друга. И ему было весело... Однако совсем мало времени понадобилось ему, чтобы понять, что живые игрушки могут наскучить так же, как и мертвые, только немного позже. И он стал самостоятельно избавляться от надоевших игрушек и творить все новые, еще более забавные, надеясь, что уж они то... И можно долго ломать голову, задаваясь вопросом: "Ну отчего же вымерли динозавры?", так долго, что ясным станет очевидное - да просто надоели!..
Идея возникла у него в тот момент, когда он однажды увидел свое отражение в зеркальной поверхности того, что в последствии будет названо Тихим океаном. Почему раньше он не додумался до этого? Разумеется - только по образу и подобию! Все остальное - слишком детские игры... И он начал творить уродцев по образу и подобию своему. И вот с ними-то можно было играться сколько угодно, они долго не надоедали. Признаться, пятому уже не хотелось покидать свою Вселенную.
Один уродец получился у него совершенно бесподобным. Точнее - как раз подобным. Он был настолько близок к оригиналу, что пятый решил, что полюбил его. А, полюбив, условно назвал своим сыном. С глубокой тревогой он опускал его к остальным людям. И люди оправдали его недоверие.
Этот сын был от рождения наделен недюжинными способностями в арифметике и физике. Он умел делить пищу преломлением и умножать скорбь столбиком. И за ним был нужен глаз да глаз, ибо люди испокон веков не любили ученых. И все было бы хорошо, если бы пятый был Первым, тогда его дите смогло бы резвиться и до 66, и до 99 лет, в общем - пока не надоест. Но у пятого, как вы могли уже догадаться, было всего два глаза. И он ведь даже не отводил взгляда от своего сына. Он просто моргнул. И этого оказалось достаточно...
Еще одна секунда, которая, я не исключаю такой возможности, кому-то могла показаться тремя днями, ушла у него на поиски тела. Он нашел его и взял к себе. Он держал его на ладони, подносил к своему лицу и плакал. С тревогой смотрел я на его слезы. Ибо горе тому, кто отнимет любимую игрушку у убогого...