— Стась, почему ты так одета? Я тебя раньше такой не видел, — спросил Олег.
— У меня теперь своя мода, так сказать. Свой принцип в одежде, — ответила она.
— Да ты и бледная. Подстать одежде. И что за принцип?
Она отвернулась и посмотрела в окно. Глаза её не были готовы к яркому зимнему солнцу.
— Я пока не хочу говорить об этом. Да и вряд ли ты поймешь мой романтический настрой, который тебе не свойствен.
— Ну, если так… — немного обиделся Олег. — Уже открыли аудиторию. Ты идешь?
— Да, — равнодушно ответила Станислава, посмотрела на Олега, и они вместе ушли из коридора.
Сегодня у них было три пары, две из которых — лекции. Станислава никогда не приносила в институт свои блокноты с романами, но сегодня было исключением. У неё был творческий подъем. И с лёгкостью отказавшись от прослушивания и записи лекций, она взяла ручку и стала быстро писать, будто писала лекцию. Этим она обеспечила себе беспроблемное занятие своим делом. Иногда она начинала смотреть куда-то, представляя и придумывая, но сразу же вспоминала, что она на паре и её видно преподавателю.
«Графиня только проснулась. Она спокойно сидела и расчесывала длинные волосы, которые после вчерашней прически закручивались в локоны. Она слегка припудрила лицо и нарумянилась на случай, если кто-нибудь захочет её навестить. Графиня не сомневалась, что её внутренний мир и ум не нужно чем-либо подкрашивать, а для уверенности в своей внешней красоте она всегда использовала косметику: для подчеркивания достоинств и утаивания недостатков, которые, увы, пришли с возрастом. Но она была всё той же соблазнительной, остроумной и серьёзной красавицей, какой была и в молодости.
Графиня не ошиблась. Через несколько минут к ней постучалась служанка и сообщила, что её хочет видеть маркиз Шарби. Графиня попросила передать ему, что скоро спустится.
Нужно было для приличия надеть платье, но ей так надоели все эти корсеты, в которых трудно дышать, что она спустилась к маркизу в белом кружевном халате, застегнутом до шеи. В простом халате, не выдававшем все изгибы её тела.
Она всегда делила мужчин: тем, с кем хотела дружить, она показывала свою добрую, искреннюю, сопереживающую душу, которая многому могла научить, но не показывала своего тела; тем, с кем хотела физической близости — показывала свою весёлую, кокетливую душу, которая любила пошутить и потанцевать под быструю и пьянящую музыку в открытом платье, показывающем высокую грудь и нежные плечи; тому, в кого она влюблялась, она отдавала всю душу и тело, ничего не украшая, а сразу указывая на все недостатки, чтобы потом не было грубых выяснений. Большинству мужчин всегда было с ней интересно. Она жила, дыша полной грудью, чувствовала — всем сердцем, сострадала и протягивала руку помощи всем, кто в ней нуждался. Целью её жизни была — помощь. А людям, знавшим её мало, она казалась ветреной, забавной куклой, ничем не отличающейся от других красивых женщин, ставивших на первое место пустую красоту, которая может обогатить только своим блеском, часто мёртвым и холодным.
