— Что там? — Обняла Диму руками, придвинувшись ближе к краю стола.
— Виски.
— Нормально. Давай сюда. Будет что вспомнить.
— Ужас.
— Нет, Крапивин, ужас, это не пить виски с горла в тайной комнате, а то, что я, ради тебя, как идиотка, пришла сюда в чулках. И пока я лазила по всяким проходам, ведущий, наверное, вдоволь насмотрелся на мои ажурные резиночки.
— Красотка.
— Да вообще. — Глотнула спиртное. — О, не крепкое какое-то…
— Пффф, после абсента-то, — усмехнулся Дима. — Мне уже начинает нравиться эта игра.
— Дима, ты понимаешь, что после этого будешь потерян для общества?
— Невозможно потерян. Меня точно теперь не найти. Тебя, кстати, тоже. Еще пару глотков и начнем любовью заниматься.
— Здесь? А я думала, что второй раз у нас будет на лепестках роз и под Лунную сонату.
— Я тоже думал, но у нас нет другого выхода. Только не под Лунную сонату. Лучше вообще без музыки, а то я подпевать начну, а у меня голоса нет.
Катька тихонько рассмеялась:
— Крапивин, ты точно не в себе.
— Это не я, это алкоголь и стресс. Снимать надо.
— Что снимать?
— Стресс. Ну, и одежду, конечно.
— Вот после третьей я и подумаю, отдаться тебе или нет.
— Да ладно. Еще думать будешь? Тогда точно надо третью выпивать, а то я не могу остаться без приза. Где моя награда? Хочу награду. Я же нашел свою Тень.
— Давай, Дима, пробуй. Ты первый. Ты как этот… сапер.
— Ага. Какой проводок режем? Красный или синий?
— Дима, режем все. — Засмеявшись, уткнулась носом ему в плечо. По телу прошла жаркая волна.
В третьей бутылочке оказался сладкий ликер. Выпился он быстро и с удовольствием — как съедается легкий десерт после плотного обеда.
— Амаретто, — вздохнул Крапивин, — господи, какая дрянь. Никогда не думал, что мне суждено умереть от паленого алкоголя.
Катя подавилась смешком и сделала последний глоток ликера.
— И конфеты тут невкусные, да? Какие-то с хрустяшками.
— Отвратительные. — Его руки поползли по ее плечам и замерли у основания шеи под волосами. — Ты постриглась.
— Да.
Она постриглась двумя днями раньше, так сказать отрезала свое детство. Всю жизнь носила волосы длинной почти до поясницы, но это, скорее, прихоть родителей, чем ее собственное желание. Всем девочкам косы отращивают, вот и ей растили. Она обещала не трогать их до восемнадцати лет. Теперь у нее волосы чуть ниже лопаток.
— Так хорошо. Мне нравится, — одобрительно отозвался Дима, взял ее за голову, нашел губами губы, вовлекая в тяжкий дурман поцелуев.
Они с Катей всегда чувствовали друг к другу особенную близость, которая после их первого секса еще больше обострилась — возросла и стала бесконтрольной. Катерина, наверное, ощущала то же самое. Только так он мог объяснить ее вспышки и резкую смену настроения. Темнота уравновесила их. До этого пугающая и недружелюбная она стала для них гостеприимной и понятной. Заключилась в целый мир, состоящий только из их запахов, прикосновений, вкуса ликера на губах.
