— Катенька.
— Так, не трогай меня! — тут же вспылила она.
Знала его «Катенька»! И себя знала… От тона, каким он это произносил, все внутри мягкое становилось.
— Ты в этом платье как конфета. Это не платье, а обертка, так и хочется развернуть. — Перехватив Катю за талию, тесно прижал к себе.
— Уходи отсюда, — упрямилась Катя, отшагивая назад и пытаясь нащупать ручку двери.
— Так как насчет завтрашнего ужина?
— Никуда я с тобой не пойду.
— Катрин, я так по тебе скучал.
— Знаю я, как ты скучал! — попыталась его оттолкнуть. — В объятиях своей блондинки!
— Какой блондинки? — Прижал ее к двери.
— Дима, отпусти, мне дышать нечем. — А он, гад, притиснулся к ней всем телом. — Дима… — сдавленно выдохнула. — У меня губы накрашены, не смей.
— Я вижу.
— Чего тебе надо от меня? Ну, подумаешь, переспали. Было и было, — затараторила она. — Чего ты там представление устроил? Не впутывай сюда родителей! Ты же знаешь, они нас потом задолбают! Не надо шутить при всех такие шутки! — выкрикнула от обиды.
— Ну, про «подумаешь, переспали» я уже слышал…
Дурацкое платье, хоть и короткое, стильное, изысканное. Пышное и плотное, под которым он не чувствовал нежности ее тела. Этот бант на плече лишний. Мешал трогать ее… Дурацкое платье…
— У меня губы накрашены, — беспомощно и тихо напомнила Катя, пытаясь втянуть в себя воздух.
— Мне нравится. Помада на губах — так по-женски, так вкусно…
Дал ей вздохнуть и поцеловал. Губы у нее сладкие, теплые. Боялся потерять контроль.— Только не кусайся. — Отпустил плечи, сжал в ладонях лицо и поцеловал крепче, чтобы ярче ощутить ее вкус. Провел языком по губам, и Катя на миг забыла о неудобном положении, в котором оказалась, забыла, что от него ей нечем дышать.
— Хорошо! Ладно! Пойду я с тобой в ресторан, только отпусти меня! Отпусти и уходи! — яростно зашептала, сама не понимая, откуда нашлось сил, чтобы оттолкнуть его.
Он отступил и взялся за ручку двери.
— Дима! Ну, куда ты! — раздраженно встряхнула руками. — Помада! — Взглянула на туалетный столик, бросилась к нему, достала из ящика салфетку. — Стой! — Вытерла ему губы.
— Фу, гадость, — скривился он, — ты вкуснее.
— Исчезни, Крапивин.
— Завтра в восемь вечера приеду.
— И звонить не будешь? Сразу приедешь?
— Звонить не буду. Приеду.
Глава 4
«В конце концов, я обещала ему только ужин, а не откровения заблудшей души», — рассудила Катя, садясь в машину к Крапивину.
Усевшись, девушка со вздохом сомкнула руки и уставилась на дорогу.
