В фонде № 2 — рукописи В. И. Ленина (около 33 тысяч документов), письма, 874 метра кинохроники, снятой при жизни Ленина. Здесь же находятся личные фонды А. Бебеля, В. Воровского, Ф. Дзержинского, А. Елизаровой-Ульяновой, А. Жданова, С. Кирова, Н. Крупской, В. Куйбышева, Ф. Лассаля, П. Лепешинского — одного из организаторов и руководителей Истпарта, А. Луначарского, Г. Орджоникидзе, Г. Плеханова, Я. Свердлова, И. Сталина, Е. Стасовой, К. Цеткин, Е. Ярославского и многих других. Архивы филиалов ИМЛ, партийные архивы обкомов и крайкомов КПСС собирают фонды своих партийных работников. Документы, связанные с историей комсомола, хранятся в Центральном архиве ВЛКСМ.
Но вернемся на время от архивохранилищ к архиву в более узком смысле собранию бумаг, связанных с жизнью какого-либо лица, то есть личному архиву.
Посмотрим прежде всего на эти материалы, когда они попадают — еще не на хранение, а пока только на научную экспертизу — в стены архивохранилища.
Чемоданы, большие картонные коробки из-под папиросных пачек или раздувшиеся от бумаг папки с тесемками, высокие коробки из-под печенья и плоские — конфетные, связки, старые рыжие портфели, круглые кожаные футляры, в которых хранятся жалованные грамоты. Снова связки, завернутые в старые газеты, не развязывавшиеся по тридцать, сорок и более лет. И вот все эти материалы, привезенные в государственное архивохранилище, поступают на стол архивиста. Теперь он должен разобрать их, отделить творческие рукописи от писем, биографические и служебные документы фондообразователя (не совсем благозвучный, но вполне точный термин) от собранных им коллекционных материалов (не имеющих отношения ни к нему, ни к его семье и составляющих поэтому совершенно самостоятельную часть его архива). Архивист должен изучить почерк этого главного лица, чье имя получит архив, а вернее сказать, почерки — крупный детский, неустойчивый юношеский, твердый почерк зрелых лет, неуверенные строки, выписанные дрожащей старческой рукой. Он должен уметь отличить этот все-таки единственный на протяжении жизни человека почерк от почерка членов его семьи, его друзей, учеников, присылавших ему свои статьи… Работа предстоит огромная; сама возможность ее выполнения непостижима для непосвященного — кажется, никогда эти груды бумаг не будут разобраны, приведены в порядок, не получат точного наименования. Но подождем говорить об этих трудностях, подойдем ближе к тому столу, на который выкладывается сейчас архив, только что привезенный из частного дома. Задумаемся — что же перед нами?
