– Он меня убьет, – прошептал Сергей, не поднимая головы.
– Не убьет… Ладно, я сам с ним поговорю! Пиши рапорт. Нет, постой, лучше я тебе продиктую.
Когда они закончили, особист разорвал «сказочную» версию самоволки.
– Все, свободен. До завтра. Вызови ко мне сержанта Гвоздева. Думаю, нет нужды говорить, что никто, ни единая душа не должна знать, о чем мы с тобой говорили и куда ездили.
– А что теперь со мной будет, товарищ подполковник?
– Я тебе кто, Нострадамус? Что надо, то и будет. Не беги впереди паровоза. Завтра поговорим. Мы теперь часто будем общаться.
– Я не буду стукачом.
– А тебя кто-то просит? Все! Уйди с глаз моих! Стукачом он не будет… И не забудь прислать ко мне Гвоздева!
В казарме Сергей прошел к своему месту под пристальными взглядами остальных солдат. Пока его допрашивал особист, успела пройти вечерняя поверка, теперь взвод готовился к отбою.
Гвоздь его ждал:
– Ну что?
– Вызывает тебя.
– Что, сейчас?!
– Да, сейчас.
Сержант тяжело вздохнул и ушел.
Вернулся он уже после отбоя. Командовать было некому, но все как-то сами улеглись, когда положено. Сергей лежал на своем верхнем ярусе, глядя в потолок и гадая о будущем. Гвоздь подошел к нему вплотную и позвал шепотом:
– Сережа.
Сергей вздрогнул – уже в который раз за эти сутки. Вот уж от Гвоздя он точно не ждал такого обращения.
– Что? Не спрашивай меня ни о чем. Я очень устал.
– Только одно, Сережа.
– Да?
– Скажи, мы можем не бояться?
Сергей не сразу его понял. Гвоздь повторил:
– Скажи, Кирзыч, Таран и Кирюха – это все? Остальные могут не бояться?
Сергей усмехнулся:
– Да, Гвоздь. Если со мной все будет хорошо, то никто может не бояться.
– Ладно.
Сержант разделся и лег в свою койку:
– Сережа.
Уже почти уснувший Сергей открыл глаза:
– Что?
– У тебя подворотничок грязный.
– А мне плевать, товарищ сержант. Если тебя это беспокоит, можешь подшить его сам.
Потом он уснул.
Особист тряс его за плечо:
– Эй, колдун, подъем!
Сергей моргал спросонья. В казарме было пусто. Видимо, все давно встали.
– Одевайся. И собирай свои вещи. Понял? Все вещи! Здесь твоя служба закончилась.
Сергей сел на койке.
– И куда меня теперь?
Особист вдруг сел на койку с ним рядом.
– Я, Сережа, в мертвых бабок, раздающих самогон, не верю. Но кое-кто у нас верит. Что не спросишь, у кого это «у нас»? Соображаешь, значит. Этим ты мне и глянулся, рядовой Глянцев. Смотри-ка, почти каламбур получился! Так вот, эти самые «кое-кто» хотят с тобой побеседовать. И выпала тебе, как сказала бы твоя покойница с околицы, дальняя дорога. Да что ты бледнеешь? Просто расскажешь опять все. Понял меня? Все что ни спросят!
