– Постойте, как вас там, подождите, скажите, за что вы с ним так, всем же понятно, что это случайно. Он же не злой человек, он тоже сейчас страдает, и не меньше вашего, поверьте, посмотрите на него. Посмотрите! Что вам это даст? Ведь он выйдет разбитым стариком. Без семьи, без детей, он будет больной старик. Это не вернет вашу дочь…
Женщина не отвечает. Она протягивает к раскрасневшемуся Семену Алексеевичу руку, берет его кисть, поворачивает ладонью вверх и плюет. Семен Алексеевич ошалело смотрит на черное маслянистое пятно. Тяжелое, как свинец, оно давит и печет его нежную кожу.
– Что?.. Что все это значит?
Женщина уходит, растворяясь в желтушном свете казенных коридоров. Конвоир защелкивает наручники на руках Геннадия. Зал пустеет. Солнце заходит за тучу, тень от растения меркнет и сливается с полом.
Время – это море, а события, происходящие с людьми, – его волны, перемещение которых не является движением самого моря. Оно бесконечно, и каждый его участок существует всегда. Если отпустить одну волну вперед, то, дождавшись на ее месте следующей, можно увидеть все события еще раз и рассмотреть их подробней. Волна поднимает тех же людей, те же машины, ту же самую двухцветную реку, ползущую через город. Тот самый третий день зимы, когда мороз рисует на карте замысловатые узоры из дорожных заторов. Жарит на асфальте свое любимое блюдо: люди в собственном соку.
В одной из квартир на улице Маршала Новикова женщина открывает дверь и входит в комнату с детьми. Они все одинаковые, в их черных глазах плещется нефть. Они не живы и не мертвы, они – ее оружие. Орудия мести. Она подходит к длинноволосой девочке и нежно берет ее за руку. В маслянистых глазах загорается огонек, ребенок оживает, смотрит на женщину и приветливо улыбается. Колготки, платье, заколка в виде зеленого лягушонка – эта нефть так похожа на настоящего ребенка – кровь, плоть и кости.
– Ты мое солнышко, – говорит женщина, – пойдем, надо наказать одного дяденьку. Это очень нехороший человек, он бросил семью и погубил собственную дочь. За это он должен мучиться и страдать, должен сесть в тюрьму и сойти с ума. Мама одной хорошей и доброй девочки попросила нас об этом, попросила его наказать. Ты готова?
Девочка энергично кивает.
– Тогда пойдем на улицу, погуляем.
Женщина застегивает на девочке пальто, обматывает шею разноцветным шарфиком, сама надевает белый плащ, берет детский ранец и большого плюшевого мишку. Они выходят из дома и направляются к школе, к пешеходному переходу. В это время у кого-то на соседней улице заканчивается бензин, и движение по этой улице замедляется. Навигатор в большой черной машине замечает эту новую пробку и меняет маршрут, Геннадий смотрит в смартфон, лежащий на колене, и поворачивает налево, на 3-й Щукинский проезд.
