«Нет!» – мысленно кричал разум. Это уж слишком. Это уже чересчур. Ей стало страшно. Очень страшно, несмотря на все его нашептывания.
– Еще минутку, – выдохнул он ей в щеку. – Они почти здесь.
Она двигалась бездумно, ее движения подчинялись нахлынувшей паникой и страхом. Схватив сломанную ножку стула, она высоко подняла ее над головой и обрушила на голову Чедвика.
Он кулем повалился наземь.
Когда люди Балласта обыскивали эту улицу, они увидели только грязную проститутку, молча выворачивающую карманы пьяного «фрукта». Поскольку лицом он лежал к стене – молодчики не особо его разглядели. Один из головорезов засмеялся и, проходя мимо, подумал о том, что дураки всегда получают то, что заслужили.
– Она меня ударила! – Маркус развернулся на каблуках, бросил на Пенуорти сердитый взгляд и продолжил яростно расхаживать по библиотеке своего друга. – Поверить не могу! – пробормотал он. Он, пэр Англии, почти голый валялся в канаве. – Она стукнула меня дубинкой, обобрала почти до нитки, оставив в одних штанах, и бросила там гнить!
Пенуорти хранил молчание. Еще больше Маркуса раздражало то, что его друг сидел, спокойно откинувшись на спинку кресла-качалки и вытянув ноги в одних гольфах к огню. И во взгляде старика Маркус читал скорее не гнев, а изумление и веселье.
Маркус отвернулся, взглянул на огонь.
– Она опасный человек. Ее следует держать взаперти.
– Кому как не мне это знать! – ответил Пенуорти. – Как ты сегодня себя чувствуешь?
Маркус поднял голову, посмотрел на друга.
– Как себя чувствую? Избитым, раздавленным и…
– Но ты жив?
Маркус напрягся, из-за неуверенности голос его прозвучал несколько резко:
– Жив? Разумеется, жив. Только она к этому не причастна. Вы знаете, что она украла мои карманные часы? Сестра подарила мне их на Рождество в прошлом году!
– Я вижу, у тебя уже появились другие.
Маркус нахмурился, надменно опустил глаза на цепочку, на которой висели часы.
– Разумеется. Мэвенфорд прислал мне их в качестве подарка на день рождения. Откровенно говоря, очень красивая безделушка.
– Хммм, – на сей раз многозначительно произнес Пенуорти, и в его коротком ответе явно слышался намек на то, что у Маркуса штук пять-шесть часов, пропажу которых он бы и не заметил. И, скорее всего, Маркус сам виноват, что вообще надел часы, отправляясь в трущобы.
– Да дело не в часах! – взорвался Маркус. Он подошел к камину, чтобы встать прямо напротив приятеля. – Она ударила меня, я отключился, и она оставила меня умирать. Бог мой, если бы вы видели лицо Нортона, когда он открыл входную дверь. Он едва сумел сдержать смех. Мой собственный дворецкий скалился, как самая настоящая гиена!
