– Значит, Тостиг надел обручальное кольцо на палец вашей сестры? А вам известно, с какой целью я вновь прибыл во Фландрию?
– Милорд, я мало что понимаю в государственных делах, – холодным смиренным голоском ответила Матильда.
Если таким образом она надеялась отвадить его, то сильно ошибалась в своем собеседнике. Он лишь улыбнулся.
– Вообще-то, меня привели сюда дела сердечные, миледи, – сказал герцог.
Она, не в состоянии справиться с искушением, ответила:
– Я и не предполагала, что Воинственный Герцог проявляет интерес к таким вещам.
– Клянусь Богом, – заявил Вильгельм, – сейчас меня более ничего не интересует.
Женщина закусила губу. Под скатертью рука герцога внезапно нашла и сжала обе ее ладошки. Под его пальцами судорожно забилась ниточка ее пульса; щеки Матильды окрасил гневный румянец. В улыбке же герцога сквозило удовлетворение.
– Ха, неужели под вашей холодностью скрывается жаркое пламя, моя красавица? – негромко поинтересовался он. – Скажите мне, вы и впрямь холодны как лед или же в ваших жилах течет горячая кровь?
Матильда высвободила руки.
– Если я и горю, то не ради какого-нибудь мужчины, – ответила она, с презрением глядя на герцога, но под его пылким взором вынуждена была вновь потупиться и даже отвернулась.
– Клянусь честью, я заставлю вас пожалеть о своих словах, миледи!
– Милорд герцог, – сказала Матильда, – вы разговариваете с женщиной, которая уже возлежала на брачном ложе.
Но Вильгельма не занимали подобные мелочи; ей показалось, что его смех с головой выдает в нем простолюдина, и она лишь презрительно скривила губы. Но герцог в очередной раз поразил ее.
– Вы уже нашли себе мужчину, способного сокрушить ваши стены, Холодное Сердце?
Она резко вскинула голову и впилась взглядом в его лицо, после чего, содрогнувшись, скрестила руки на груди, словно отгораживаясь от него невидимым барьером.
– Мои стены по-прежнему крепки и, если на то будет воля Господа, останутся таковыми до самого конца, – сказал Матильда.
– Вы что же, бросаете перчатку к моим ногам, миледи? Готовы объявить мне войну? А что вы слышали обо мне, вы, та, которая называет меня Воинственным Герцогом?
– Я не ваша подданная, монсеньор, – заявила леди. – Если и представляюсь вам неприступной цитаделью, то расположена она вне ваших границ.
– Домфрон тоже так полагал, – возразил Вильгельм. – А сегодня он называет меня своим господином. – Герцог умолк, и женщина была вынуждена взглянуть на него. – И вас ждет та же самая участь, Матильда, – медленно, с расстановкой произнес он. – Я поднимаю вашу перчатку.
