– Вы знаете нашего господина, отче, – только и сказал он.
– Да, уж кто-кто, а я хорошо знаю его, – ответил Ланфранк. – Герцог молниеносно поддается гневу, ступая на опасный путь.
– Но гнев его быстро проходит.
Ланфранк одной рукой расправил складки своей сутаны. Его улыбка стала шире.
– Ты готов дать мне совет, Рауль де Харкорт?
– Нет, я не настолько самоуверен, чтобы осмеливаться давать советы самому Ланфранку. Всего лишь скажу, что завтра к вечеру мы поедем по восточной дороге.
Они посмотрели друг на друга.
– Ступай с Богом, сын мой, – мягко произнес Ланфранк.
На следующий день, около полудня, настоятель отправился в ссылку, почти без сопровождения, верхом на жалкой кляче. Он выбрал дорогу, которая показалась очень странной его спутникам-монахам, но, когда они предложили ему более прямой маршрут, отказался, причем в весьма загадочных выражениях, и продолжил путь.
Через час неспешной езды они заметили кавалькаду, приближавшуюся к ним в клубах пыли. Духовник Ланфранка, изрядно встревоженный, зашептал ему на ухо, что злой рок привел герцога на ту же дорогу. Он предложил настоятелю свернуть в сторону и укрыться за деревьями, но Ланфранк смиренно ответил:
– Мы последуем своим путем, а в остальном положимся на волю Господа нашего.
Кавалькада приближалась. Возглавлял ее человек, не узнать которого было нельзя. Ланфранк держался середины дороги, однако натянул поводья, останавливая своего жалкого скакуна, когда герцог поравнялся с ним. Огромный жеребец замедлил бег, перебирая ногами и грозно фыркая. Монахи и рыцари замерли позади своих предводителей. Вильгельм сердито хмурился.
– А, святой отец! – сказал он. – Вы еще не уехали, гордый богослов?
– Монсеньор, – ответил Ланфранк. – Я ехал бы куда быстрее, если бы вы нашли мне подходящего скакуна.
Чело герцога еще не разгладилось, но в глазах замерцали лукавые огоньки.
– Ланфранк, – сказал он, – клянусь Богом, ты зашел слишком далеко!
– Давайте поменяемся конями, монсеньор, и к закату я буду уже далеко.
– Кровь Христова, я не позволю, чтобы мне мешали! – Вильгельм свесился с седла и схватил жеребца настоятеля под уздцы. – Поворачивай, Ланфранк: мы с тобой поедем отдельно.
– Ваш путь для меня не подходит, монсеньор, – ответил Ланфранк, глядя герцогу прямо в лицо.
– Он станет твоим, обещаю. Или ты намерен выступить против меня, аббат?
– Ни в коем случае, – сказал Ланфранк. – Но вы слишком спешите, сын мой.
– В таком случае научите меня сдержанности, отче. Покажите мне достойный путь к осуществлению моих желаний, и я призна́ю, что был неправ и погорячился в отношении вас.
