Конрад. В присутствии ваших гостей?
Беттина. Мы уходим.
Томас. Нет, оставайтесь. Вы имеете на это право.
Конрад (читает). «А вы надменны, Томас Вендт. Вы высокомерней любого богача, против которого ведете борьбу. Вы хотите вытащить людей из болота, а сами боитесь грязи. Вы хотите уничтожить проказу, а сами брезгаете швырнуть комком грязи. Вы дурак. Вы сентиментальный позер. Вы как обезьяна подражаете спасителю, рядясь в одеяние бедности. Вы себе самому не признаетесь, что все ваши чувства, вся ваша человечность — это только румяна и беллетристика. Я понял, что просто высказать свое мнение о вас мало, никто не станет меня слушать. Поэтому я предпочел так его изложить, чтобы пуля, пробившая мне висок, всех убедила в его неопровержимости».
Томас. Он — мертв?
Конрад. Да.
Беттина. Бедный Томас! Что за мир окружает вас!
Бар в дорогом отеле в окрестностях Трувилля.
Время — после полуночи. Слышна музыка.
Несколько мужчин во фраках и один морской офицер. Анна-Мари.
Первый господин. О чем вы думаете, Анна-Мари?
Анна-Мари. Я вспоминаю об одном купанье в море, ночью, в Бордигере. Волны поднимались нам навстречу, черные, загадочные, бесшумные. Мы плыли куда-то в неизвестность, в ночь.
Я вспоминаю об одной автомобильной поездке полгода назад. Авто пожирал шоссе. Мы продрогли, несмотря на полуденный зной, и полчаса мы мчались сквозь аллеи серебристых маслин.
Морской офицер. В Тунисе арабские кокотки занимают целую улицу. У каждой свой домик. Они сидят в цветных коротких рубашках, каждая около своего домика, и ждут.
Господин Шульц (шумно входит). Наконец-то я вас нашел, господа. Почему никто не был сегодня на благотворительном балу? Только не сдавать, когда речь идет о развлечениях. Не оправдываться усталостью. Посмотрите на меня. Я старше вас, а всегда свеж и вечно подвижен, как счетчик такси.
Первый господин (представляет). Разрешите, господин Шульц, представить вам фрейлейн…
Господин Шульц. Что вы, что вы, ведь мы знакомы. Давно. Мне да не знать фрейлейн Анну-Мари. (Нахально.) Мы даже очень близко знакомы, не правда ли? Ведь вы встречались с Томасом Вендтом и его товарищами.
Первый господин. Томас Вендт, известный анархист? Правда ли, что он с головой ушел в политику и не пишет ни строчки стихов?
Господин Шульц. Он совсем свихнулся. Вообразите: человек мог бы зарабатывать сотни тысяч, а живет, как беднейший пролетарий. Купил себе жалкий домишко на городской окраине и окружил себя грязным, вонючим сбродом. Можете вы это понять?
