Голоса. Томас Вендт — наша гордость. Томас Вендт — наш поэт.
Репортер. Я должен взять у вас интервью для «Нейе Винер Цейтунг». Когда родились? Забавные анекдоты из школьного периода? Собак любите? Кошек? Какое-нибудь редкое животное? Хамелеона или что-нибудь в этом роде? Читателю это нравится. (Обходит его кругом.) Угловат, несколько груб. Молчалив, мрачен. Так. К сожалению, ничего особенного в костюме. Не занимаетесь ли каким-нибудь оригинальным спортом? Может быть, разводите рододендроны или что-нибудь в этом роде? Ваше мнение о Будде? Что вы скажете о новом чемпионе по теннису? Автомобильная езда не содействует вашему поэтическому вдохновению?
Один из студентов. Какой пламенный язык. Какое дыхание. Видишь новый мир.
Голоса. Томас Вендт — наш. Это наш поэт.
Томас стоит неподвижно.
Кристоф. Благодарю вас. Благодарю вас сердечно от имени моего друга. Вы видите, он еще не пришел в себя от множества впечатлений. Извините уж его сегодня.
Хор голосов. Томас Вендт — наша гордость. Томас Вендт — наш поэт. Да здравствует Томас Вендт. (Уходят.)
Томас стоит неподвижно.
Анна-Мари. Томас, какой успех. И деньги у нас теперь будут. Как хорошо, Томас. Скажи же хоть слово.
Томас. Я хотел сделать людей зрячими, я хотел преобразить мир. (Тихо, с озлоблением.) Вместо этого — у меня «успех».
Анна-Мари. Я тебя не понимаю.
Кристоф. Надо быть справедливым, Томас. Большего ведь и ждать нельзя было.
Томас (горько). Нет, большего, конечно, я не мог ждать.
Отдельный кабинет в очень дорогом ресторане.
Георг во фраке. Беттина в вечернем туалете.
Беттина. Сегодня этот спектакль производит такое же сильное впечатление, как в первый раз.
Георг. А я сегодня как-то особенно болезненно ощущал тенденциозность пьесы. Сам Томас, право же, не придает теперь этой тенденции прежнего значения.
Беттина. Ты всеми силами стараешься отнять все лучшее, что у него есть, Георг.
Георг. Неужели это лучшее, что у него есть?
Беттина. У него есть все то, чего ты лишен.
Георг (улыбается). Это верно. У него молодость и не тронутая критикой любовь к массам. А я стар и скептичен, как черепаха.
Беттина (умоляюще). Георг!
Томас (входит, во фраке). Меня сильно задержали. Прошу извинить.
Беттина. Какой успех, Томас! На сотом представлении такой же, как и на первом.
Георг. Меня радует, что вы снова включили эту прелестную сцену, которую выкинули в премьере.
Томас. Это — измена.
Беттина. Измена?
Томас. Измена моему делу. Какое отношение имеет эта любовная сцена к борьбе духа с грубой силой? Что общего у нее с моей целью?
