Перышко Финиста Ясна-сокола | страница 3
Сидит она по-прежнему, как ни в чем не бывало, да смотрит в окошечко, как народ из церкви по домам расходится. Пришли и сестры домой.
— Ну, сестрица, — говорят, — какая красавица была нынче у обедни! Просто загляденье: ни в сказке сказать, ни пером описать! Должно быть, царевна из иных земель приезжала — такая пышная, разодетая! А ты-то дома сидела, ничего не видала.
— Ничего, сестрицы, вы мне рассказали, я будто сама посмотрела.
Наступает другое и третье воскресенье; красная девица, знай, морочит и честной народ, и отца, и сестер своих. Да в последний раз стала раздеваться и позабыла вынуть из косы алмазную булавку.
Приходят из церкви старшие сестры, рассказывают ей про царевну-красавицу да как глянут на сестру, а алмаз так и горит у нее в косе.
— Ах, сестрица! Что это у тебя? — закричали девушки. — Ведь точь-в-точь такая же булавка была сегодня на голове у царевны. Откуда ты достала ее?
Красная девица ахнула и убежала в свою светелку. Расспросам, догадкам, перешептываньям конца не было, а меньшая сестра молчит себе да потихоньку смеется.
Вот старшие сестры стали следить за нею, по ночам у светелки подслушивать, и подслушали один раз разговор ее с Финистом Ясным-соколом. Побежали к отцу.
— Батюшка! У нашей сестры кто-то по ночам бывает и теперь с нею разговаривает!
Отец встал и пошел к меньшой дочери, входит в ее горницу, а царевич уже давно обратился в перышко и лежит в коробочке.
— Ах вы, негодные, — накинулся отец на старших дочерей. — Что вы на нее напраслину взводите. Смотрите лучше за собой.
Караулили сестры, караулили, да и увидели, как к ней сокол в окно влетел. Тогда пошли они на хитрость. Как только на дворе стемнело, подставили лестницу и натыкали в раму на окне красной девицы острых ножей да иголок.
Ночью прилетел Финист Ясен-сокол, бился, бился, — не мог попасть в горницу, только грудь себе изранил да крылышки обрезал. А девица спит и не слышит.
— Прощай, девица! — сказал он. — Если хочешь найти меня, то ищи за тридевять земель, в тридесятом царстве. А найдешь меня, как три пары башмаков железных износишь, три посоха чугунных источишь, три хлеба каменных изгложешь!
А девица сквозь сон слышит эти речи неприветливые, а встать, пробудиться не может.
К утру проснулась красавица, глядит во все стороны — уже светает, вот скоро и солнце встанет, а доброго молодца, Финиста Ясна-сокола, все нет как нет. Глянула на окошко, а там крест-накрест торчат ножи острые да еще иглы понатыканы, а с них алая кровь так и капает. Всплеснула она руками:
