Мало-помалу, шмель стал более вялым. Он не так быстро действовал своим языком и не так жадно сосал лакомый сок. Должно быть, он хорошо насосался.
Я боялся, что он улетит без меня. Тогда бы мне не удалось проследить за ним далее. А потому я поспешил опять залезть к нему на спину. Конечно, это потревожило его и он взмахнул крыльями и опять поднялся на воздух.
С трудом перелетая с ветки на ветку, он скоро опустился на землю возле забора, прошел несколько шагов пешком и на минуту остановился у какой-то дыры, а потом смело полез в нее.
Я очень тесно прижался к его спине, но, увы, не мог пролезть вместе с ним, потому что отверстие сделано было для одного шмеля, а для нас двоих оно было тесно. Я спрыгнул на землю, а шмель сейчас же нырнул в дыру и скрылся из моих глаз.
Некоторое время я колебался: отправиться мне туда же под землю, или нет? Но потом подумал: «не съедят же меня там шмели», — и погрузился в ту же дыру.
Да, надо сознаться: жутко мне было на первых порах! Кругом темно, не видно ни зги, сыро и тихо, как в могиле. Сначала я почувствовал, что ноги мои нащупали что-то твердое. Затем я почуял, что пахнет медом, и запах этот какой-то особый, пряный, не то сладкий, не то цветочный, смешанный из разных ароматов.
Наконец, я постепенно огляделся и стал различать окружающую обстановку. Отверстие, в которое мы влезли, пропускало достаточно света. Да кроме того, свет проникал кое-где в щели потолка, сделанного из травы и листьев. Оглядевшись, я скоро понял, что очутился в шмелином гнезде. Даже мне самому не верилось: в настоящем шмелином гнезде! (Рис. 3).
Внутри большой ямы, около пяти дюймов шириной, лежал бесформенный клубок. Он весь состоял из больших бочковидных ячеек. Все они примыкали плотно друг к другу и сливались в один большой ком неправильной формы. Ближайший ко мне шмель расположился возле одной из открытых ячеек и что-то делал над ней. Должно быть, это был тот самый, на котором я приехал сюда.
Я присмотрелся внимательнее и понял все. Он отрыгал изо рта тот сладкий сок, которого только что насосался на клевере, и отрыгал его прямо в ячейку. Точь-в-точь, будто он густой сироп складывает в банку, но действует при этом не ложечкой, а прямо ртом! Я вспомнил, что читывал это о пчелах. Но мне и во сне не снилось, что когда-нибудь удастся видеть наглядно собственными глазами, как это делается. Отрыгает, словно жвачку, и получается мед! Нельзя сказать, чтоб это было изящно и очень красиво. Но я говорю только сущую правду, а правду всегда нужно знать и глядеть ей прямо в глаза.
