Когда я осмотрелся кругом с высоты своего капустного листа, я увидал, к величайшему своему удовольствию, что нахожусь в нашем собственном огороде, в самом заднем конце его. Вдали виднелся наш дом и сквозь кусты сирени я мог различить окно моей собственной спальни, из которого я сегодня вылетел, сидя на шмеле.
Если бы я не был такой маленький, я мог бы закричать, и мой голос долетел бы до мамы. А если бы я побежал сам туда, то через две минуты мог бы вбежать в дом и рассказать бы всем о своих сегодняшних удивительных приключениях. Но я был так мал, что добраться до дома мог только не ранее вечера. Дорога мне была хорошо известна, да и крыша дома отовсюду видна. Поэтому я нисколько не боялся заблудиться. И был уверен, что теперь я попаду домой и что никакая опасность мне больше не угрожает.
От этой мысли мне стало так весело, что я запрыгал на своем капустном листе. А напрыгавшись, я стал решать, пуститься ли мне сейчас в путь или заняться еще какими-нибудь новыми наблюдениями.
А для наблюдений здесь так же, как и везде, было много всяких диковинок. Прежде всего, меня поразили какие-то лодки с белыми парусами, которые плавали в разные стороны над капустой по воздуху. Странно было только видеть, что плавали они не только во все стороны, но и вверх и вниз, чего настоящие лодки никогда не делают. Издали я не мог их рассмотреть хорошенько. Но когда я стал соображать, что это за плавающие лодки, я скоро догадался, что это — просто капустные бабочки. Никто ведь не летает над капустой так часто, как они.
Над моим листом одиноко склонялась головка красного клевера в полном цвету. Его забыли своевременно выполоть с грядки, и вот теперь он зацвел. Я хотел было уже полакомиться сладким соком его цветов, так как в горле у меня совсем пересохло от многих волнений, и стал подходить к нему. Как вдруг на меня обрушился целый белый шатер. Я уже подумал, не попал ли я в какую-нибудь полотняную палатку. Но увидал, что голубое небо еще видно, и что полотно от палатки трепыхается только с одного края, как раз над головкой клевера.
Но сейчас же такая мысль показалась мне очень смешной, потому что я узнал в этом полотне ту же капустную бабочку, которую я видел издали и принял за парусную лодку. Она спокойно уселась на клевер и, очевидно, так же точно собиралась полакомиться, как думал полакомиться и я сам.
Я стоял рядом и мог хорошо рассмотреть эту бабочку. Огромные широкие крылья ее были покрыты красивыми мелкими продолговатыми чешуйками. Они сплошь покрывали крыло и сверху и снизу, и под этими чешуйками жилки крыла едва были заметны. Раньше я никогда не мог рассмотреть чешуек у бабочки. Теперь же я видел их прекрасно своими маленькими глазами и любовался их тонким строением и нежным видом.
