– Я должен поговорить о сдаче…
– А-а-а, за этим вы гоняетесь за нами половину дня. Но я не могу взять вас в плен. Я спешу в Лифрев. Однако если вы направитесь в Малый Биндер, то я дам вам письмо к командиру тамошнего полка. Он должен обойтись с вами по-доброму.
Они засмеялись. Но как-то без злости, просто как от хорошей шутки. Зато молодой посланник покраснел и указал рукою себе за спину.
– Я…
– Нет, – негромко, но твердо прервал его кха-дар. – Ты не можешь махнуть рукою и послать их в атаку, потому что они получили приказ взять меня живьем. Абсолютно как если бы это никак от меня не зависело. Скажи мне, гонец, эти ваши жереберы черпают от Силы богов?
– Не… не понимаю.
Ласкольник указал рукою на окружающий их отряд:
– Один из них уже половину дня удерживает Серую Сеть для нескольких сотен коней. Он… Воистину равен нашим великим боевым магам. Второй поставил у нас за спиною стену чар, которую стоило бы применить в битве против целой армии. Он тоже великий чародей. Но они за это платят. Слишком дорого такое стоит.
Се-кохландиец заморгал, все еще не понимая. Ласкольник вздохнул:
– Спрошу по-другому. Не думаешь ли ты, что они уже слишком измучены?
Кха-дар поднял руку. Брякнул лук, и в небо ушла одинокая стрела. Молодой кочевник сидел с раскрытым ртом, глядя на тянущуюся за ней ярко-красную ленту. Стрела взлетела в небо высоко, почти до границы видимости. Если бы не трепещущая за ней краснота, они наверняка потеряли бы ее из глаз.
Некоторое время все: и чаардан, и Молнии – стояли неподвижно, с лицами, запрокинутыми в небеса, и некоторые наверняка не успели еще задать себе вопрос, что именно означает этот сигнал, когда пришел ответ.
А пришел он от земли, которая затряслась, будто чувствуя охватывающий ее жар. Кайлеан ощутила дрожь, даже оставаясь в седле, дыхание ее перехватило от радости, и, почти сходя с ума, она поняла, что это такое. Земля так дрожит, когда тысяча панцирной кавалерии идет в атаку. Приближался Седьмой.
Опережала его волна чар. Что-то ударило сзади в морозную стену за их спинами, и та изогнулась, заклубилась и дохнула холодом. Но Ласкольник был прав: удерживать такие мощные чары столь длительное время – ужасно трудно, и даже жеребер, равный по силе великим боевым магам империи, платил за это страшную цену. Впрочем, служащие в полку чародеи тоже были не пальцем деланы. Волна разогретого воздуха обернулась вокруг серой стены и вдавила ее в землю.
Линия Наездников Бури заволновалась. У них оставалось два выхода: броситься на спокойно стоящий чаардан или развернуть коней и сбежать от приближающейся угрозы. Но не хватило им хорошего командира, кого-то, кто сумел бы мгновенно принять решение и отдать нужные приказы, ибо, хотя земля тряслась все сильнее, отряд стоял на месте, словно вросши в землю. Только когда чары жеребера были сломаны, несколько десятков всадников рванулись в самоубийственную атаку на отряд Ласкольника. Остальные все так же стояли на месте.
