Так они прошли минут пять — молча, с поднятыми руками. Руки с непривычки затекли, Раф попытался украдкой пошевелить ими, но Севка сильно ткнул его автоматом:
— Не балуй.
— Руки устали, — тихо сказал Раф.
— Отдохнешь еще, коли дадут. Недолго осталось.
Осталось и вправду недолго. На огромной лесной поляне стояли телеги, крытые рваным брезентом, поодаль, привязанные к длинной слеге, прибитой к двум елям, теснились лошади — шесть или восемь, Раф не успел сосчитать. Из землянки навстречу им вышел партизан в матросском бушлате, увидел нежданную процессию, остановился:
— Тю, Севка шпионов поймал.
— Где комиссар? — спросил его Торопов.
— У себя.
Торопов нырнул в низкий вход в землянку, пробыл там с полминуты, выглянул:
— Давай их сюда. Матвей, постой у входа.
Матвей опустил автомат, поднял воротник шинели, спрятал в него лицо. Севка подтолкнул Олега, пробурчал:
— Пошевеливайтесь. Комиссар ждет.
Нагнув головы, они спустились по земляным ступеням в сырой полумрак землянки. Раф остановился у порога, огляделся. Черные бревна стен, низкий потолок, стол, на столе — коптилка, невысокое желтое пламя качнулось в латунном снарядном патроне. За столом на топчане — двое. Раф пригляделся. Один — Торопов. Он снял плащ-палатку, остался в цивильном бобриковом пальто, какое, видно, носил еще до войны. Второй — бородатый, в расстегнутой гимнастерке. Жарко ему, видите ли. Комиссар?
— Кто такие? — хрипло спросил комиссар, и Раф вздрогнул.
Ждал он этого, все знал, и все-таки странно было услышать в холодной, почти нереальной песенной землянке голос Старкова. Значит, это был именно Старков — неузнаваемый, даже не помолодевший, а какой-то иной, незнакомый. Борода его, пожалуй старила, но и изменяла начисто. Если бы не голос, Раф ни за что не узнал бы его.
— Кто такие? — повторил комиссар, и Олег быстро ответил:
— Солдаты мы. Вас искали, — улыбнулся, переступил с ноги на ногу, сказал облегченно: — Вот и нашли…
— Какие солдаты? Откуда?
— Из отряда Якова Лескова. Слыхали?
— О Лескове слыхал. А к нам зачем?
Олег закусил губу.
— Трое нас осталось, — глухо, сквозь зубы.
— Как это?
— Проще некуда. — В голосе Олега была злость: и на комиссара, задававшего неумные и ненужные вопросы, и на судьбу свою, заставившую пережить гибель отряда. — Нет больше Лескова. Убит капитан. И все убиты! — выкрикнул, даже голос сорвался.
— Ну-ну. — Старков стукнул кулаком по столу, патрон подпрыгнул, пламя мигнуло, закачалось. — Без истерик! Что с отрядом?
