Дальше не думал я ни о чем, отцы-судьи. Богиня, хотя вы и не верите мне, все-таки любила меня, и казнь, которую вы мне готовите, не страшна для того, кто полон нездешнею радостью.
Помню и ласки, которые мне расточала та, пред кем преклоняются боги и люди, возлежа возле меня на разостланном мною плаще.
Осмотрите гиматий мой, высокие судьи. От ткани его до сих пор исходит благоухание роз…
Помню также речи, которые она шептала, склонясь надо мною, распростертым в любовном бессилии:
— „Как слабы вы, люди, и как нежна ваша любовь! Нежность — это то, чего нет у бессмертных богов, которые всегда жестоки в страсти своей и любви…
Мне вспоминается день, когда родилась я из пены морской, оплодотворенной кровью низверженного небесного бога. Этот день был днем победы восставших против него сыновей. Лишив власти своего старца-отца, они плясали в безумном веселье, все кроме Океана, который обнимал, содрогаясь от ужаса, мать свою Гею… Едва я вышла из волн родного мне моря, навстречу мне попался торжествовавший победу Крон. Откинув свой запачканный отчею кровью изогнутый серп, как зверь бросился на меня этот преступный отпрыск Урана и насильно заставил быть своею наложницей. От него родила я Пофа и Эроса, унаследовавших крылья отца. Кроме меня необузданный бог соединился также с Дионой, которую финикияне называют Белит и Реей, почитаемой в Иоппее, а кроме того и с другими титанидами. Я была счастлива, когда он ради них оставил меня…
К борьбе, возникшей затем у Крона и прочих титанов с восставшими против них Зевсом, Гадесом и Посейдоном, я была безучастна. Победив отца и воцарясь на Олимпе, Зевс, по требованию ревновавшей его ко мне сестры своей Геры, отдал меня, с согласия прочих богов, своему покрытому копотью сыну Гефесту. Это любимое детище обутой в золото Геры всегда было мне неприятно, и я мстила ему, деля ложе со многими другими богами. Когда же он, мучимый ревностью, застал меня однажды с Аресом, я велела жестокому как и отец его Эросу внушить хромоногому сыну волоокой богини несчастную страсть к Афине-Палладе. Плодом этой страсти был тайно воспитанный мудрой божественной полудевицею бог Эрехфей… Зевсу и его белорукой жене я отомстила, постоянно внушая Кронову сыну пылкое чувство то к той, то к другой грязной дикарке, которых он, ослепленный властью, моей, считал прекраснее гладко причесанной Геры. Ради внушенной мною любви царь богов не раз принужден был становиться быком, так же как его украшенный темною гривой брат Посейдон — морским конем или бараном.
