— Мирза Рашид! — зовет мирза Низам своего помощника.
Рашид, казалось, только и ждал приглашения, ибо не положено младшему тревожить старшего без зова, если нет важного дела.
— Рашид, близится рассвет, но до него еще должен ты кое-чем порадовать свое сердце.
— Благодарю тебя, мирза Низам, но скажи, чем ты так опечален и озабочен?
— Рашид, в Кон-и-Гут собираются незванные гости!
— Кто же?
— Англичане. Они снаряжают экспедицию из ученых под начальством Мэк-Кормика.
— Что говоришь ты, мирза Низам? Мэк-Кормика, твоего и моего спасителя?
— Да.
— Ты допустишь их в Кон-и-Гут?
— Ты знаешь, что мы не вправе сделать этого. Ораз-хан повторяет свое распоряжение о недопуске к нам кого бы то ни было.
— Как же быть?
— Вот я и думаю об этом. Он, — мирза Низам указал на белуджистанца, — уедет послезавтра с нашим ответом. Ораз-хан доверяет нам и уверен в том, что мы выполним его приказания. Но…
— Но?..
— Но ты сам понимаешь, что жизнь Мэк-Кормика для нас священна, и мы не можем посягнуть на нее.
— Ты прав, мирза Низам, — сказал Рашид. — Я скорее дам отсечь себе обе руки, чем подыму их на Мэк-Кормика.
— Скажи, — обратился Рашид к гонцу, — где теперь находится Ораз-хан?
— Он живет вблизи наших врагов, в главном городе франков.
— Почему не едет он в Кон-и-Гут, где его встретят не только с почетом, но и с любовью? Ведь эта пядь земли — пядь его родной земли!
Белуджистанец взглянул на Рашида и воскликнул:
— Слушай! Мать Ораз-хана, дочь раджи Каунпора, была кротка, как лань, но она родила льва. Прыжок льва велик, и пяди земли ему мало!
— Скажи мне, — обратился мирза Низам к гонцу, — не говорил ли тебе Ораз-хан, кому я должен передать власть в мой смертный час?
И на протестующий жест Рашида добавил:
— Он близок, мой смертный час. Говорю это, потому что чувствую, как быстро тают мои силы, словно горный снег под лучами солнца.
— Отец мой, — отвечал гонец, — когда ты заболел в прошлом году и твой Абдулла прибыл к Ораз-хану с этим печальным извещением, Ораз-хан сказал:
«Я верю, что Аллах продлит жизнь мирзе Низаму до того момента, когда все будет готово».
— Когда все будет готово? — задумчиво переспросил мирза Низам.
— Да, так он сказал.
— Готово для восстания?
— Да.
— Боюсь, не дожить мне до счастливого часа! Не говорил ли Ораз-хан о Рашиде? Рашид ведь мой преемник?
— Он сказал: «Пусть Рашид съест сердце черного ворона. Он отвечает за сохранность втайне посланного в Кон-и-Гут груза».
— Он так сказал? — воскликнул Рашид.
