– Да, я тоже слышу этот звук, миледи, – ответила ей горничная.
Келья была так мала, что тюфяк Мериэл лежал всего в нескольких дюймах от кровати Анны.
– Я пойду посмотрю, что там?
– Пойдем вместе.
Анна соскользнула с постели, стараясь не наступить на Мериэл, и стала нащупывать трутницу, чтобы зажечь единственную свечу, которую ей разрешено было иметь. Женщина просунула руки в рукава синего бархатного пеньюара, добытого из ее сундука вместе с письменными принадлежностями, часословом и платьем, обильно украшенным дорогими камнями, и завязала пояс. Анна не стала утруждать себя обуванием.
За ближайшими к ее келье закрытыми дверями не было признаков жизни, но из-под одной двери в дальнем конце прохода пробивалась полоска света. Направляясь к ней, Анна слышала приглушенный смех. Обменявшись озадаченными взглядами с Мериэл, женщина решительно взялась за дверную ручку.
Распахнувшаяся дверь открыла их взору трех молодых женщин, ни в малейшей степени не похожих на монахинь. Одетые в ночные сорочки, они сидели рядком на кровати, распивая вино из кувшина. Одна из них держала на коленях лютню.
Та самая монашка, что принесла Анне одежду послушницы, вскочила на ноги, потревоженная вторжением. Ее волосы красивого золотистого цвета струились по спине так, словно были только что вымыты и расчесаны. Она тут же успокоилась, узнав Анну и Мериэл.
– А я испугалась, что это матушка Кэтрин, – сказала монашка. – Если желаете присоединиться к нам, заходите и закрывайте за собой дверь.
– Настоятельница, полагаю, не одобрила бы этого?
Другая монашка захихикала. Это была девушка с румяным лицом и длинными рыжевато-каштановыми волосами, слишком юная, чтобы дать монашеский обет. Она была бы красавицей, если бы не большое родимое пятно на левой щеке.
– Матушка Кэтрин одобряет мало что… из того, что касается нас, – сказала первая, – но ее келья находится в западном конце, рядом с гостевым домом и комнатой священника. Ей не слышно, что здесь происходит. Меня зовут Джулиана Уайнтер. А это мои сестры – Элиза Уайнтер и Джоан Уайнтер.
– Это ваши сестры?
Сестра Джулиана кивнула и предложила Анне и Мериэл вина. Анна приняла кувшин и отпила глоток. Вкус вина оказался на удивление тонким. Она передала сосуд своей служанке.
– В нашей семье было семь девочек, – объяснила Элиза, – но денег на приданое хватило только для четырех.
Как и ее родственницы, она была монашкой уже достаточно давно, чтобы ее волосы вновь отросли. Золотисто-рыжие волнистые локоны доходили почти до пояса.
