Человек-волк все сносил. Он привык к куда более страшному: к пробирающим до костей зимним морозам в горах, к трудной охоте в одиночку, к неделям жизни впроголодь, к бдениям под палящим солнцем и ледяной луной, когда он пел песни, которые внушил ему брат-волк.
Когда-то у него было имя: Элиф. Он помнил его, однако теперь оно не вызывало в его душе никакого отклика. Он жил на севере рядом с огромной скалой под названием Стена Троллей, у него была семья. Но он никогда не чувствовал себя своим в этой семье. Все его братья были широкоплечими, рослыми, светловолосыми, он был меньше, тоньше, хотя и с сильными руками, худыми и жилистыми, похожими на корни дерева. Элифа усыновили еще маленьким, по просьбе целителя, который спас отца семейства от лихорадки, едва не убившей его. Мать, конечно, заботилась о нем, но не любила его так, как любила родных детей.
И Элиф рос в одиночестве, бродил по горам, сам вызывался отогнать овец на дальнее пастбище.
Он помнил ту ночь, когда к нему пришел брат-волк. Было лето, он спал мало. Днем он заметил свежие волчьи следы и понял, что хищники где-то поблизости. Он загнал овец в ложбину между холмами и прилег на склоне, приглядывая за стадом. Хотя ночь была теплая, он поддерживал огонь, чтобы волки не осмелились подойти.
Однако тепло костра убаюкало мальчика, он заснул. Когда он проснулся, огонь уже догорел, по земле стелился туман, заполняя ложбину между холмами, словно молочная похлебка миску. Овцы подошли и сбились в кучу рядом с ним. Небо было ясное. Не совсем темнота, а размытый полусвет северной ночи, и на его фоне виднелась только луна и утренняя звезда.
Он всмотрелся сквозь туман в горы на севере, в могучую громаду Стены Троллей, нависающую над миром так, будто ей было тесно между горизонтом и небосклоном.
На другой стороне ложбины, почти доверху заполненной туманом, появился волк. Огромный черный зверь сидел будто на облаке. Элиф взял копье и поискал взглядом других волков, но зрение туманилось в призрачном свете.
Он замахнулся копьем, как будто собираясь запустить его в волка.
– Пошел прочь!
Волк не шелохнулся, продолжая сидеть, глядя на него.
Элиф опустил копье, взял пращу и зарядил камень. Но волк все равно не сдвинулся с места. Мальчик вскинул руку, прицеливаясь в зверя, однако так и не выпустил камень. В этом волке было что-то необычное. Он вел себя не так, как нормальный зверь. Волки не глупы, они не сидят сиднем, когда пастух целится в них из пращи.
