– Если по городу пойдут слухи, пусть лучше рассказывают, что приехали два могучих монаха, а не воина. У этих греков, которые называют себя ромеями, повсюду шпионы, и чем меньше народу будет знать о цели нашего появления, тем лучше для нас. – Он поднял с земли скатанное одеяло и забросил на плечо. – Меч мы прибережем на крайний случай.
– Разве стычка с четырьмя разбойниками не крайний случай?
Воин – а Може был воин – придвинулся к монаху и зашептал на ухо:
– Нам поручено отрубить голову этому Луису.
Аземар поднялся.
– В тебя же ткнули ножом. Я думал, ты уже покойник.
Може похлопал себя по боку, раздался звон, как будто у него был карман, полный монет.
– Человек мудрый отправляется в незнакомое место в кольчуге, – сказал он. – Так научил меня отец.
Молодой монах окинул взглядом тела. Тот, кого Може ударил первым, был изуродован до неузнаваемости. Рот и нос слились, превратившись в кровавое месиво.
– Ты знал, что так будет?
– В этих краях все возможно.
– Кажется, тебе нравится бить людей. Неужели у тебя на родине все такие?
– Моя родина – это твоя родина. Я теперь нормандец. Я распрощался с прежней жизнью, взял себе новое имя, научился вашему языку.
– Ты сошел с корабля полгода назад. Ты викинг до мозга костей. Они любят убивать и грабить.
– Что я люблю, не имеет никакого значения. Я обязан давать отпор своим врагам и врагам моего господина.
– Неужели Луис заслужил такую участь?
– Исход все равно один, заслужил он или нет. Герцог Ричард приказал вернуть его дочь, а монаха – убить.
– Если мы найдем его.
– Мы найдем его. Точнее, ты найдешь, магистр Аземар. Если хочешь, чтобы твоя семья жила долго и счастливо.
Молодой человек пожал плечами и развел руками.
– Ты и сам мог бы справиться.
– Нет. Ты должен указать мне его. Я не имею права на ошибку.
– Ты толкаешь меня на злодейство.
– Ничего подобного. Этот монах взбунтовался против своего господина, а значит, и против Господа. Ты поступаешь так во славу Христа.
– Или Иуды. Луис был моим другом.
– Я бы не стал проливать по нему слезы. Неужели дружба важнее долга перед господином? Или перед собственной семьей? Ведь здоровье и благополучие твоих родных зависят от твоих успехов здесь.
Аземар вспомнил, как переполошились в монастыре, поняв, что Беатрис и Луис сбежали вместе, вспомнил, как воины герцога обшаривали кельи, как клокотал яростью Ричард и говорил аббату: пусть радуется, что его монастырь не сожгли дотла.
К счастью для монахов, Беатрис призналась сестре, что отправляется в Константинополь. Девушка молчала несколько дней, но в итоге рассказала все, что знала. Надежда вернуть дочь остудила гнев Ричарда, и он принялся строить планы, как ее найти. Потребовал монаха, который смог бы безошибочно опознать беглеца. Аземар не знал, как спасти Луиса, поэтому вызвался ехать добровольно. Если Луиса будет искать он, то он хотя бы попытается предостеречь друга, потянет время, чтобы тот успел скрыться.
