Наш учитель физики Николай Николаевич идет после запоя по Рубинштейна. Во время этого запоя он ночевал у нас всего один раз, он спал под столом на кухне и пил только настойку боярышника. Хорошая вещь. Она на 70 градусном спирту, но ее дают в аптеках без рецепта. Даже можно попросить в долг от аритмии. Получается на сто граммов по десять копеек за градус. Самая дешевая водка сейчас стоит втрое больше, Николай Николаевич считает это в доли секунды. На ступеньках маленького гастронома сидит рабочий магазина и допивает бутылку пива. На руке наколка, перстенек, ну типа «отсидел срок звонком», пара ходок, еще что-то такое. И рабочий сидит уже прилично поддавший. Физик мой спрашивает, «за наколки отвечаешь?» А тот говорит: «Ясное дело, отвечаю». Николай Николаевич хороший физик, кандидат наук, две монографии, я забыл на какую тему, кажется, по физике твердого тела, но во время запоя на него страшно смотреть. Запои у него не очень частые, раза три-четыре в год. И он говорит рабочему, «оставь, земеля, глоточек». А рабочий вытирает рот и говорит, «отгадай загадку, и я тебе оставлю». Физик говорит, «ну, давай!».
— Что такое гугол?
А Николай Николаевич без секундной паузы говорит, «это единица в сотой степени». И они уставились друг на друга с очень большим удивлением. Рабочий не ожидал, конечно, что задрипанный и потертый алкаш мог ответить на такой сложный вопрос, а Николаю Николаевичу тоже было от чего удивиться. И рабочий тогда ему говорит: «пойдем я тебе не глоток, а бутылочку пива куплю. Или держи червонец, и купи сам, какое хочешь». И Николай Николаевич купил себе Балтику, четверочку. Вот такая история.
Я говорю своей жене, профессорской дочке Женьке: «Неужели тебе не хочется снова стать невестой? Встретить человека своего круга, с высокими духовными запросами!»
Пока не удается уговорить ее сделать решительный шаг и меня бросить.
— А твои родители отоварились? — заботливо спрашиваю я жену.
— Когда мы будем есть все, что ты закупил? — отвечает она мне вопросом на вопрос.
Никогда! Это не для пожирания, это в высшем смысле!
Все, что заплесневеет, я тебя заставлю прожевать, проглотить и съесть!
Ты удивительная мещанка. А еще папа-профессор. Неужели ты не понимаешь, что к весне мы будем варить и есть мокасины.
Вообще непонятно, чего же люди едят? Пенсионеры рыщут по округе в поисках бутылок. Я тоже припрятал несколько бутылок из-под пива на антресолях. Бутылки от шампанского никто не принимает.
