Мы делаем ремонт в своей коммунальной квартире, а пока снимаем общежитие для аспирантов. У нас отличная коммуналка, но разменять ее не дает сосед Василий Иванович. Василий Иванович — это мой народ. Ради него я стремился на родину. Ради него я больше не хочу продавать родину, уже напродавался. А вот Василий Иванович не хочет продавать свою коммуналку! Напротив баня! По средам бесплатный день для пенсионеров и инвалидов. Я представляю себе, как они радостно толпятся около бани, с тазиками, и решаю по средам вообще из дома не выходить.
Я первый раз в театре. Молодежный театр на Фонтанке. Идет «Стакан воды» Скриба. Моей жене, профессорской дочери Женьке, нужно написать для театрального журнала две статьи в актерский номер — про мужскую и женскую роль. И она в метро пытается рассказать мне о спектакле, но всю дорогу мы торгуемся из-за масштабов Шекспира и Чехова. Дался им этот Чехов. Я говорю ей, что если она считает, что Чехов равен Шекспиру, то она может со мной вместе больше не жить и снова считать себя невестой.
Нас с невестой проводят через служебный ход, но до начала еще четыре минуты, и я бочком отправляюсь в какой-то закулисный актерский туалет. Похоже на бомбоубежище, но довольно уютно. В туалете две закрытые двери, но в левой уже кто-то сидит, а в правой совершенно нет света, и я оставляю себе узкую щелку и застываю от ужаса. В левом туалете громко шепчутся двое мужчин. Один из них прикрикивает и на чем-то настаивает, а второй говорит: «Никогда не позволю, никогда не позволю, никогда не позволю!». Я знал, что я вполне могу обойтись без театров, чего-нибудь такого я от них и ожидал. Я вообще наслышался про ленинградские театры, но это уже слишком. Когда я наконец мою руки и поспешно сбегаю в коридор, левая дверь открывается и из нее вырывается довольно общипанный лысоватый мужчина в гриме. Краем глаза я замечаю, что больше в туалете никого нет. Видимо, это и есть Женькин герой, и я бегу рассказывать ей, как актеры настраиваются на роль. Это очень живая деталь для театрального журнала, но она отмахивается и не хочет меня слушать.
Я в театре из молодежи самый старый, есть еще несколько старых козлов похожего возраста, все с молодыми дамами. Я смотрю на них с брезгливым раздражением. И это называется Театром молодежи, интересно, что происходит в театре для пожилых?! Весь первый акт я уверен, что Женьке нужно писать о герцогине, и пытаюсь ею увлечься, но у меня не очень получается. У герцогини красивая грудь и плечи, но очень провинциальный выговор. К тому времени, когда выясняется, что писать нужно про королеву, герцогиня мне уже почти нравится, но я быстро отрабатываю задним ходом. Кстати о герцогине: если вам попадется индийский чай «Принцесса Гита», то ни за что не покупайте, хоть он и дешевый. Полдоллара за сто граммов. Это такой веник, что бывает только в Фонарных банях, а еще пишут «расфасовано в Индии».
