— Ничего-ничего, — появился рядом Пафнутий. — Сегодня у нас что? Пятница? В понедельник придешь и снимем.
— А если до понедельника… — начала беспомощно Подруга.
Люси захрипела — ей что-то попало в горло. — Ничего, — продолжал, присаживаясь к Подруге на кровать, Пафнутий. — С такой порчей до понедельника не страшно. Чаю хочешь?
— Нет, — мотнула головой Подруга. — Который сейчас час?
— Три, — появилась Люси с заварочным чайником. — Ох, мне же еще в Университет. Совсем забыла! — начала подниматься Подруга. — А не опасно, Влад? — справлялась за Подругу Люси. — Нет, ничего, уже можно. Если надо, Юра, иди. Поднимайся и иди! Да здесь и недалеко. Но чтоб в понедельник…
— Да, конечно-конечно, — приходя в себя, заверяла Подруга. — До понедельника.
— Всего доброго! — в один голос пропели молодожены. И дверь захлопнулась.
* * *
— Степь мы отрезаем тебе, держи, Дима, — торжественно говорил Фефела, склоняясь над политической картой мира. — Громи там Мамая и желтолицую нечисть.
— Яволь, майн Фюрер! — Молодец, молодец. Грецию, Цока, вместе с морем получай. И распологайся широко, мы к тебе на каникулы будем летать.
— Зиг хайль! — положил пятерню, будто нажал септаккорд Лопоухий.
— А остальное, партайгеноссен, райхсканцелярия приводит к общему знаменателю, — и Фефела перечеркнул остатки суши и океана свастикой.
— А?! — победно осмотрел он собрание. — Гениев-то раз-два и обчелся!
— Это справедливо! — кукарекнул Зигфрид, как никогда молоденький сейчас и чрезвычайно похожий на степного жителя.
Нет, с национальностью у него были лады, а вот глаза он щурил за линзочками так, будто ветер ему дует в лицо. И точно подхваченные ветром назад были закинуты его волосы. И казалось, что стоит он посреди степи с мечом, а навстречу несметные полчища Мамайские.
Лопоухий же наоборот: септаккорд нажмет — и вся Греция на том вместе с морем.
Фефела оглядел своих рубак и торжественно записал дату.
— Сегодня день рождения 4-го Райха! Партайгеноссен шаркнули туфлями и застыли со вскинутыми вверх руками. — Почитаем. Ein Buch fuer Alle und Keinen. - Ja, — прозвучало троекратно в ответ.
* * *
У Люси и Пафнутия горел повсюду свет, из кухни доносились голоса, и пахло ванилью. Третьим собеседником был Женечка Клюковякин. Он прямо с залива завалился к Пафнутию в гости, да такой мокрый, что Люси, высунувшись из-за косяка кухонной двери, всплеснула руками и вскрикнула:
— Ты шо такой мокрый, Женечка? Дождь шо ли был? — Да, нет, — смущаясь заалел тот. — Это меня Финский залив забрызгал. Я там одно место искал. Мне недавно приснилось…
