— Здравствуйте, ребята, — сказал Рэтлиф. — Что-то вы нынче рано.
— Наоборот, поздно, — сказал Букрайт.
Они с Таллом подошли к стойке.
— Мы приехали ночью, пригнали скотину на станцию, сегодня погрузка, сказал Талл. — Говорят, вы болели. А я уж по вас соскучился.
— Мы все соскучились, — сказал Букрайт. — Моя жена говорит, за целый год во всей округе не появилось ни одной новой швейной машины. Так что там этот доктор в Мемфисе у вас вырезал?
— Бумажник, — сказал Рэтлиф. — Наверно, он для того меня сперва и усыпил.
— Ну нет, он вас усыпил, чтобы вы не продали ему швейную машину или целый фургон зубьев для бороны, прежде чем он успеет нож в руки взять, сказал Букрайт.
Буфетчик придвинул обоим по тарелке с бутербродами.
— Нет, мне бифштекс, — сказал Талл.
— А мне не надо, — сказал Букрайт. — Два дня только и делал, что смотрел, как из этих бифштексов навоз прет. Да еще гонял их с полей и огородов. Дайте мне колбасы и яичницу из шести яиц.
Он жадно накинулся на хлеб. Рэтлиф повернулся на своем табурете и сел лицом к пришедшим.
— Стало быть, по мне соскучились, — сказал он. — А я-то думал, у вас на Французовой Балке теперь столько нового народу, что, исчезни хоть дюжина агентов по продаже швейных машин, вы бы и тогда ничего не заметили. Сколько новых родичей выписал к вам Флем Сноупс? Двоих? Троих?
— Четверых, — сказал Букрайт с набитым ртом.
— Четверых? — сказал Рэтлиф. — Значит, этот кузнец — я хочу сказать, тот парень, который торчит в кузнице, покуда не настанет время идти домой ужинать, — как бишь его?.. Ах да, Эк. И тот другой, арендатор кузни, руководитель…
— Теперь он будет школьным учителем, — тихо сказал Талл. — Во всяком случае, так говорят.
— Да нет же, — сказал Рэтлиф. — Я говорю о Сноупсах. Об том, втором. А. О. Его еще Джек Хьюстон швырнул тогда прямо в бадью.
— Об нем и речь, — сказал Талл. — Говорят, он будет учительствовать у нас в школе на будущий год. Прежний учитель взял да и уехал как раз после рождества.
Вы и об этом, верно, еще не знаете.
Но Рэтлиф уже не слушал его. Он не думал о прежнем учителе. Он смотрел на Талла до того удивленный, что обычной насмешливой невозмутимости вдруг как не бывало.
— Как? — сказал он. — Учителем? Этот тип? Этот Сноупс? Который пришел в кузню в тот день, когда Джек Хьюстон… Вот что, Одэм, я, правда, болел, но как будто еще не оглох после болезни.
Букрайт не отвечал. Он прикончил свой хлеб, потянулся и взял кусок с тарелки Талла.
— Ты все равно не ешь, — сказал он. — Сейчас я велю принести еще.
