Начальник не заставил себя ждать. Тяжело дыша после быстрой ходьбы на морозе, он выслушал рапорт о происшествии, задал несколько уточняющих вопросов и вошел в комнату, где находился задержанный.
— Нам надо поговорить наедине, — произнес тот, бросив выразительный взгляд на стоявших поодаль пограничников.
— У меня секретов от моих бойцов нет, — отвечал начальник. Немного подумав, добавил: — Впрочем, как хотите, — и распорядился оставить их одних.
— Ионел просил передать долг, — человек с той стороны достал из кармана полушубка трехкопеечную монету царской чеканки. — Остальные тридцать две копейки — отдаст позже, когда будут деньги. — Он широко, весело улыбнулся. — Закурить бы дали, начальник. А то уши пухнут.
Молодой командир, недавно назначенный начальником заставы, не сразу сообразил, о каком Ионеле и каком долге идет речь, и во все глаза рассматривал странного собеседника. «Ну и дурак же я, — осенило его наконец. — Это же курьер, меня предупреждали в штабе. Все сходится. Ионел, три копейки плюс тридцать две — тридцать пять. Именно эта сумма должна получиться».
Он дружески улыбнулся и крепко пожал курьеру руку. Потом, вспомнив о просьбе, торопливо вытащил из кармана пачку «Казбека» и спички.
— Кури, браток.
Тот зажег папиросу, глубоко, жадно затянулся.
— Давненько не курил «Казбек», совсем другое дело, не то что ихние сигареты, — он снял полушубок, оторвал подкладку, извлек исписанный цифрами листок папиросной бумаги и отдал его начальнику. — От Ионела.
Начальник осторожно взял испещренный цифрами тонкий листок шифровки и бережно положил в карман гимнастерки[2].
— Ну я, пожалуй, пойду. — Курьер встал, надел полушубок; белый маскировочный балахон он держал в руках.
— Куда торопишься? Посидел бы еще, отдохнул. Чаю попьем, согреешься на дорогу. — Он встал, чтобы распорядиться насчет чая.
— Спасибо, — отрицательно мотнул головой курьер. — Надо идти. Некогда мне чаи распивать. Пора мне обратно на тот берег, пока не сменился мой грэничэр[3].
Курьер закурил еще одну папиросу и сделал шаг к двери.
— Да возьми ты всю пачку, — начальнику не хотелось просто так отпускать его.
— Взял бы, да нельзя. С этим «Казбеком» там провалиться можно, а это, сам понимаешь, нам ни к чему.
— Извини, не подумал. Я же на границе недавно, — пробормотал начальник. — Молодой, исправлюсь.
— Это я вижу, — курьер улыбнулся. — А где Воскобойников?
Начальник ответил, что того перевели в другой пограничный округ с повышением, потом вызвал Калюжного и приказал ему сопровождать курьера до берега. Лицо молодого пограничника разочарованно вытянулось. Еще несколько минут назад он живо представлял себе, как ему будут завидовать ребята с заставы, как с гордостью будет рассказывать односельчанам о подвиге своего сына отец, прошедший две войны, и, наконец, как его Галина, та, что ждет в родном селе, тихим таинственным шепотом поведает подружкам, какой он, ее Ваня, отважный герой. И вот теперь ничего этого, оказывается, не будет.
