— Я-то думала, что ты любишь меня! — закричала она.
Он, не в состоянии ничего ответить, молча взирал на нее — в голове не было ни одной мысли. Девушка круто развернулась и выбежала из комнаты. Он услышал ее громкий плач в прихожей. Не в силах этого перенести, он вскочил с кровати и побежал за ней. Хотя квартира и считалась звуконепроницаемой, мало ли, а вдруг кто-нибудь услышит ее вопли?
Но дело было не только в этом: она затронула в нем нечто, чему он еще и сам не мог найти названия.
Остановившись в дверях, он, глядя на ее скорбную фигуру, тщетно искал слова. Но он не знал, не умел, не представлял себе, что нужно говорить и делать, когда перед тобой плачет женщина, а не гайка.
Наконец он решился, робко подсел к ней и тронул ее за плечо — такое мягкое и нежное.
— Жанет.
Она обернулась, порывисто уткнулась ему в грудь и, всхлипывая, заговорила:
— Мне показалось, что ты меня совсем не любишь. А для. меня это непереносимо. Я просто умру без любви.
— Ну, Жанет, я… Я вовсе не это хотел сказать… я не…
Он замолчал. У него не хватало смелости, чтобы признаться ей в любви. Никогда, ни одной женщине он не говорил ничего подобного (любовь к Мэри была лишь «супружеским долгом», и признания были лишь частью предписанного ритуала). И ни одна женщина тоже не говорила ему никогда ничего подобного. И вдруг эта девушка с далекой планеты, по сути только получеловек, отдает ему в дар всю себя — и душу, и тело. С ума сойти можно!
Он тихо заговорил. Слов искать уже было не надо, так как он цитировал статью Морального кодекса АТ-16:
— …все существа с праведным сердцем — братья… Мужчины и женщины — братья и сестры. Любовь разлита во всем… но любовь должна быть возвышенной. Мужчина и женщина должны чувствовать здоровое отвращение к животному физиологическому акту, который Космическое Сознание пока еще считает объективной необходимостью для дальнейшего эволюционного развития… Придет время… когда дети будут зачинаться лишь мыслью о них… Мы, сигмениты, признаем сексуальные отношения лишь с одной целью: рождение детей, получение потомства…
Ба-бах! Его голова дернулась, и перед глазами поплыли радужные круги.
Это Жанет, вскочив на ноги, изо всех сил влепила ему затрещину.
Ее глаза метали молнии, она открывала и закрывала рот, словно у нее от ярости перехватило горло. Так ничего и не сказав, она повернулась и убежала в спальню. Хэл поплелся за ней. Девушка лежала ничком на кровати, снова захлебываясь от плача.
