Дневник из сейфа | страница 41
— Много трофеев, несколько пленных, — с напускной небрежностью хвастал Дед, поглаживая бритую голову. — Аж одного хауптштурмфюрера из СД хлопнули, жаль живьем не удалось.
— Все это, конечно, недурственно, — Ленц снял горячий колпак с керосиновой лампы и разжег трубку. — Но не время карателей щипать, командир. Сейчас поважнее задачи есть: как наступлению помочь… Вот если бы…, — он в возбуждении зашагал взад-вперед, натыкаясь то и дело на стены узкой землянки, — если бы отряд в темпе передислоцировался к станции Бельцево, перерезал ветку, питающую центральный участок немецкой обороны…
Дед махнул рукой, засопел.
— А вы думаете, мы не запрашивали разрешения?
— Ну и что? — остановился Ленц.
— «Ждите указаний».
— Та-ак, — глубоко втянул Ленц табачный дым. — Значит, Военсовет фронта еще не принял решения? Колеблются?
— Вы ж понимаете, — пошевелил костлявыми лопатками Дед, голос его звучал виновато. — Не так это просто — с ходу переменить план наступления. Пока взвесят все, согласуют со Ставкой…
— Пока?! — Ленц снова взвинтился. — У немцев центр оголен, не раздумывать, а бить надо, немедля! Тут день решает!
— Дед, здесь ты? — вошел Урузбаев. — Разведгруппа со станции вернулась. Докладывает, войска к Березовскому гонят, эшелон за эшелоном…
Ленц тяжело опустился на табурет, скомкал в сердцах густо исписанные листы отчета.
— Скажи ты ему, комиссар, — посопев, попросил Дед. — Ну, чего он себя гложет? Такое дело сделал — о ловушке предупредил. Мало?… Скажи ты ему, Рашид…
— Зачем пессимизм наводишь? — набросился на Ленца узбек. — Сомневаешься, что наши оборону их пробьют, да?
— Пробьют, — согласился разведчик. — Только каждый метр кровью польем.
— А что делать? — разозлился Дед. — Да и не будь этой задержки — верить не верить твоему донесению — все равно немец успел бы дыру заткнуть. Железная дорога у него, шоссе, а нашим — пехом перестраиваться, по бездорожью.
— Конечно, если б удалось как-то остановить переброску гитлеровцев… — безнадежно развел руками комиссар.
— Задержать их на флангах?… — Седая шевелюра Ленца колыхнулась, он привстал, расстегнул в возбуждении пиджак. — Прервать переброску… — Глаза его блуждали, но, так и не остановившись ни на чем, погасли.
— Где он? — послышался за дверью гул разгоряченных голосов.
— Где гад? — ворвался в землянку, потрясая автоматом, партизан в надвинутой на брови папахе. — Где полуфриц?
— Ты это кому, Глущенко? — поднял лампу узбек.
Увидев командира и комиссара, бородач, тот, который был тогда с Шурой, опустил оружие и отступил, пропуская вперед розовощекого майора с группой партизан.
