– Разве, – ответил он, – не во всех странах так?..
– Польщен, – пробормотал я с некоторой тревогой. – Надо было запрашивать больше… Ладно, я готов слушать.
Мещерский сказал деловым тоном:
– Итак, вы получили допуск, подписали о неразглашении и прошли все прочие формальности. Да-да, сейчас нас мониторят и докладывают о ваших реакциях. Рад, что вы приняли окончательное и бесповоротное решение, теперь могу посвятить вас в наши сложности.
– Да-да, я уже скрестил пальцы.
Он сказал, морщась:
– Стельмах Валентин Афанасьевич, так зовут нашего последнего из ЦК КПСС, утверждает, что СССР развалили не США. Что США как раз больше всех были заинтересованы в сохранении советской власти, так как под властью коммунистов Россия постепенно слабела, а США наращивали преимущество.
Я спросил, чуточку прибалдев:
– А кто же развалил…
– КГБ, – ответил он с огромной неохотой. – Стельмах утверждает, что это была тщательно спланированная и продуманная во всех деталях операция, которую КГБ осуществил просто ювелирно.
Я пробормотал:
– Но это же бред!.. И пусть утверждает… Ему сколько лет? Девяносто? Так у него уже старческая деменция!
Бондаренко помалкивал, а Мещерский тяжело вздохнул.
– Он абсолютно здоров. Практически все члены Политбюро ЦК КПСС еще в те далекие времена доживали как минимум до девяноста годков, а многие и больше. А сейчас тем более… Но дело не в этом. По нашим сведениям, у него есть какие-то документы, которые он намерен опубликовать. Или просто обнародовать. Сейчас с этим просто, черт бы побрал эти технологии! Достаточно выложить в Сеть, мигом разлетится по всему миру.
Я сказал медленно:
– Простите, но разве Стельмах был членом Политбюро? Такой фамилии нет даже среди кандидатов в члены.
Они переглянулись, Можайский поинтересовался вежливо:
– А вы откуда знаете?
– У нашего ректора, – сообщил я, – в кабинете висели портреты членов Политбюро. Он даже потом в КПРФ не восхотел вступать, заявил гордо, что все еще член КПСС… Хотя, думаю, это была просто бравада и ностальгия.
Можайский сказал с уважением:
– У вас хорошая память.
– Спасибо, – ответил я.
– Действительно, – произнес он, – Стельмаха в списках Политбюро нет. И никогда не было.
Я сказал живо:
– А-а, под программой защиты?.. Придумана другая биография?
Он ответил с неохотой:
– Его настоящая фамилия не Стельмах, понятно, но программой защиты и не пахнет. Она для людей попроще, а это один из тех, на плечах которого держалась система. У них все особое.
