Бабадул рассуждал о странности своего положения; но едва успел опомниться от страха, причинённого последним явлением, как отворилась дверь с другого конца комнаты: таинственно вошел человек, богато одетый, с узлом в руке, покрытым шалью и почти равным величиною с тем, который недавно унесли из комнаты; он с видимым трепетом и с низкими поклонами приближался к портному, положил узел y ног его, поцеловал землю, и удалился, не взглянув и не сказав ни слова.
Это все очень хорошо — думал Бабадул;
Я, может быть, играю роль важнее, чем воображал себе. Но право лучше хотел бы чинить нa лавочке свое старое платье, нежели навязать на себя эту работу, сколь она ни выгодна. Кто знает, с каким умыслом меня завели сюда? He жду добра от всех этих входящих и уходящих привидений, y которых словно языка нет в черепе. Гораздо лучше, если бы они возили мне поменьше поклонов, да говорили поболее, чтобы мне проведать, чем все это кончится. Слыхал я про бедняжек, которых зашивают "в куль и бросают в воду. Кто знает, не хотят ля употребишь меня в портные на такую нужду?
Он едва успел окончить сей монолог, как явился невольник Манзури, и без дальних объяснений, велел ему взять узел — потом, завязав глаза по-прежнему, привел его обратно к тому месту, откуда они вышли. Бабадул, по данному слову, не предлагал вопросов, но условился с невольником, чтобы через три дня платье висело в его лавочке готовое, за что ему обещано еще десять золотых.
Освободясь от собеседника, он поспешил домой, зная, что жена нетерпеливо ждет его возврата; дорогою он радовался, что напоследок в самом деле получил выгодную работу, и судьба принесла ему счастие на старости. Около двух часов утра,
постучался он y двери своего дома; жена его встретила с изъявлениями великой досады на его долгое отсутствие; но он при свете фонаря её, поднял узел вверх и сказал: Мужде! ([4]) что дашь за добрые вести? смотри-ка: работу мне дали, a, когда окончу, дадут и награждение хорошее. — Тут её лицо расцвело улыбкою.
He трогай до вставания, a теперь время спать, сказал портной жене.
Ни-ни, отвечала она: не лягу, не посмотрев в узел, который тебе дали; не то — глаз не сомкну. — С сими словами, придерживая фонарь, она развязала узел. Но каково было изумление супругов, когда вместо пары платья они открыли завернутую в салфетке человеческую голову в самом ужасном виде?
Она упала из рук жены и откатилась на несколько шагов; и супруги в ужасе закрыли сперва лица руками, потом взглянули друг на друга с выражением неописанным.
