На взгляд Фретилы, Вилимер вел себя странно. Он даже не попытался вступить в переговоры с засевшими в крепости. Казалось, он чего-то ждет. Но чего?
Вилимер не отослал его прочь, и потому старый воин не мог покинуть его, также как и десяток дружинников личной охраны. Хорошо зная характер вождя, они старались не привлекать его внимания, лишь с завистью поглядывая на простых солдат, которые хотя бы могли поесть и вытянуться на земле, давая отдых усталому телу. «Чего же он ждет?» — думал Фретила, украдкой поглядывая на мрачное лицо вождя, обращенное к крепости. Все больше и больше крепла уверенность, что ожидание это как-то связано с Культро, которого Фретила окрестил про себя «Крысиной мордой». С некоторых пор он стал правой рукой Вилимера, причем совершенно не ясно за какие заслуги.
«Кто такой этот Культро?», — размышлял старый гот, пережевывая ломоть вяленого мяса, который он извлек из седельной сумки. Мясо было жестким, но это лучше, чем ничего — горячей пищи пока все равно не предвидится.
Федерат, простой солдат, командовал у Одоакра десятком, большего ему не доверили. Невзрачный такой на вид, вытянутое лицо и щетинистые усы придавали ему сходство с крысой. Фретила помнил, что первый раз он встретился с Вилимером еще в Плаценции, в самом начале похода. Тогда мерзкий крысеныш едва сумел добиться встречи с вождем. Они говорили долго. О чем? Этого Фретила не знал, но после той встречи Вилимер часто с ним виделся. У старого гота не было никаких сомнений — внезапное решение бросить римскую армию и идти в Арвернию было связано с Культро. Вот и теперь «Крысиная морда» куда-то исчез. Еще с полдороги до переправы через Вардо ускакал на запад, к Севеннам. Причем один.
Прожевав мясо, Фретила с трудом проглотил его — кусок не лез в пересохшее горло. Он потянулся к меху, но вспомнил, что тот давно уже пуст. В такой жаркий день пить хотелось все время. Фретила облизал пересохшие губы и вновь покосился на Вилимера. Словно отлитый из меди древний бог, вождь смотрел прямо перед собой. Ничто не выдавало в нем простого человеческого желания поесть или выпить воды. И никто не осмеливался заговорить с ним.
Покачав головой, Фретила спрыгнул с коня и двинулся к зарослям плакучих ив, начинающихся шагах в двадцати от дороги. Оттуда доносилось заманчивое журчание — в чем, в чем, а в родниках и ручьях эта земля недостатка не знала. Утолив жажду и омыв пылающее лицо прохладной водой, он наполнил мех и не спеша двинулся обратно.
