— Слушаю, товарищ начальник.
— Вот что, Сережа, попроси, чтобы мне принесли два стакана чая, и расстарайся, сообрази чего-нибудь поесть.
— Я уже договорился, товарищ начальник, в столовой дадут в счет пайка.
— Молодец, только побыстрее, пожалуйста.
Они пили чай. Сережа расстарался, чай был ароматный и крепкий. Первая утренняя заварка, ее еще не успели разбавить в буфете. Они пили чай и ели хлеб с маслом. На этот завтрак, по скромным подсчетам Данилова, пошло два командирских доппайка. Девушка ела с аппетитом, что тоже поразило Ивана Александровича, но потом он понял, что это молодость берет свое, в любой ситуации.
— Я прочитал, Алла, то, что вы написали. — Иван Александрович отставил стакан с недопитым чаем. — Может быть, еще хотите покушать?
— Нет, спасибо.
Алла заметно повеселела, и это обстоятельство обрадовало Данилова.
— Так я прочитал, — продолжал он, — понимаете, вы написали много интересного, но, к сожалению, кое-что придется уточнить.
— Я готова.
— Вот и хорошо. Скажите, Алла, я все насчет этих серег. Вы не могли бы их, ну, нарисовать, что ли?
— Попробую.
— Вот вам карандаш и бумага.
Через несколько минут рисунок был готов.
— Так, — сказал Данилов, — значит, это сапфир. Кажется, синий?
— Знаете, такого глубокого синего цвета, а вокруг бриллианты небольшие, но Мария Дмитриевна говорила мне, что они очень старой работы, поэтому дорого ценятся. Они в их семье передаются женам сыновей.
— Ах вот как! Значит, эти серьги — талисман вроде.
— Скорее, семейная реликвия.
— А сколько могла стоить эта реликвия, не знаете?
Алла посмотрела на Данилова с недоумением.
— Я понимаю, — сказал Иван Александрович твердо, — многие вопросы покажутся вам не совсем тактичными. Но прошу понять меня, наша профессия такая. Мы, как врачи-невропатологи, безжалостно врываемся в человеческие души. Так что потерпите. Кстати, вы говорили, что серьги лежали в шкатулке?
— Да.
— А что там еще было?
— Я не знаю. Нет, впрочем, погодите. Мне Сережа как-то показывал, там был Наполеон.
— Простите, кто?
— Да, Наполеон, — взволнованно сказала девушка, — печать такая. Наполеон в треуголке, руки скрестил на груди, и ниже кружок, на нем инициалы выгравированы. Печать. Сережа рассказывал, что в 1812 году, когда французы бежали из Москвы, ее забыли, а его прапрадед ее нашел. Мне ее Сергей показывал.
— А из чего сделан этот Наполеон?
— Сережа говорил — из серебра.
— Нарисовать сумеете?
— Нет, что вы.
