Когда отца привезли в Гатчину, я попросил Черевина:
— Петр Александрович, вызовите, пожалуйста, Боткина. Кроме того, передайте ему вот это, чтобы он захватил необходимые лекарства. А то ведь Гирш, если кого и позовет, то таких же горе–медиков, как он сам.
Блокнот и карандаш я всегда носил с собой, так что сейчас быстро написал «грудная жаба, точнее острый тромбоз венечных артерий сердца», вырвал листок и отдал его Черевину.
Как уже говорилось, конкретно в этом разделе медицины кое–какие знания у меня были. В частности, я сильно подозревал, что термин «инфаркт миокарда» пока еще не используется, но зато знал — один из ведущих кардиологов этого времени, профессор Меринг, применяет именно такое определение, как я написал. Жалко, что он живет не в Питере, а в Киеве.
Потом я уже от своего имени написал Менделееву, чтобы он где угодно раздобыл баллон с кислородом и как можно быстрее привез его в Гатчину.
Боткин приехал быстро, напоил отца какими–то микстурами (сейчас ведь даже аспирина не было), после чего подошел ко мне и спросил, на основании каких данных я поставил диагноз.
— Тахикардия, изменение цвета лица, сильная боль в груди, не зависящая ни от положения тела, ни от вдоха и выдоха. Кроме того, все это произошло в результате сильного волнения из–за моего полета.
— Простите?
Ну, я сделал летательный аппарат тяжелее воздуха и демонстрировал отцу его возможности, когда все произошло.
— Удивительно! Насколько мне известно, это еще ни у кого не получалось. И сколь высоко вам удалось подняться?
— Саженей на пятьдесят.
— Да уж, ваше высочество… я вам так скажу. Если бы мой сын у меня на глазах поднялся на такую высоту, да еще на каком–то непонятном сооружении, меня бы кондрашка хватила. Зачем это вам вообще понадобилось — неужели никто другой не смог бы?
— А зачем вы лечите людей? Ведь в вашем возрасте уже не так легко, да и просто опасно сломя голову мчаться к больному, заниматься им, не обращая внимания на усталость, нервничать… неужели вы единственный врач на свете?
— Хм. Извините, ваше высочество. Наверное, вы правы. Но давайте вернемся к состоянию нашего больного. Я его считаю неплохим, и наверняка в этом сыграло положительную роль ваше решение полностью исключить физические нагрузки. Более того, постельный режим должен продолжаться не сутки, а как минимум трое. Прошу вас употребить все свое влияние на его величество, дабы этого добиться. И как вы смотрите, если я постараюсь вызвать сюда специалиста для консультации — господина Меринга?
