Хм… даже я не успел заметить, когда в его руках появилась папка и авторучка, которую тут называли вечным пером. Растет братец!
— Что это?
— План работ и смета. А вы что думали — я пойду к его величеству просить денег под красивые речи? Не даст. Только под документ, к тому же правильно составленный.
Отчет перед императором состоялся через три дня после беседы с Можайским. Раньше отец не мог, он каждый день работал до часу ночи, да и сейчас принял нас с братом около десяти вечера.
— Ну вы тут и навертели! — не то осуждающе, не то с чем–то вроде зависти заявил он, потыкав пальцем в нашу докладную записку. — То, что вместо полутора тысяч там уже требуются три с половиной, я видел. Остальное подождет. Да, три с половиной тысячи. И, главное, сами же не постеснялись написать, что деньги уже выделялись полтора года назад — те же самые три с половиной. Что происходит? Я денег не рисую!
Разумеется, первую скрипку в беседе играл Николай. Причем он не столько озвучивал мои инструкции, сколько следовал своему плану — довольно, кстати, рискованному, но в случае успеха сулящему многое. В общем, брат, так сказать, намеренно вызвал огонь на себя.
— Те деньги выделялись на покупку паровых машин и приобретение материалов для постройки аэроплана. Машины куплены, однако их мощность совершенно недостаточна для того, чтобы данный аэроплан взлетел. Обоснование на втором листе.
Лицо императора начало заметно краснеть.
— Кроме того, в конструкции примерно сто — сто двадцать килограммов лишнего веса. Далее, органов управления явно недостаточно, а их приводы не позволят оперативно управлять аппаратом. Все это вместе делает вероятность успешного полета пренебрежимо малой.
— И на такое я должен выкинуть три с половиной тысячи? — взревел император, грохнув кулаком по столу. — Сопляки!
— Нет, не на это, — спокойно возразил Николай.
— А на что же?!
— На то, чтобы точно выяснить — мы с братом действительно сопляки, или все же люди, не бросающие слов на ветер, которым можно доверять серьезные дела, не опасаясь, что они погубят порученное.
— Та–ак…
Император потихоньку отходил от приступа гнева.
— Кто это все придумал — Алик?
— Нет, отец, я.
— Да? Ну и дела. Решил, значит, все поставить на карту… тоже мне игрок. Ладно, ты свое сказал, теперь брат пусть говорит. Алик, эта машинерия действительно полетит, если сделать все то, что у тебя тут понаписано?
— Почти наверняка.
— Ох, и выросли же у меня детки… ну да Бог с вами. Рискуйте. Я вам тут, пожалуй, даже цифру немного своей рукой подправлю — с трех с половиной на пять тысяч. Ежели что останется, вернете. Эх, кабы все дела свои так тщательно готовили да связно излагали, а то ведь иногда семь потов сойдет, пока поймешь…
